Изо всех сил - [5]

— Невозможно втянуть нас в уже закончившуюся войну. А именно так она и выглядит. Втянуться можно в идущую, но нынешняя – закончена. Одно дело, присоединиться к той, что уже раскрутилась, но для нас вступить сейчас означает начать совершенно новую. Этого никто не поймёт и не примет. Давайте признаем, что раз Германия сейчас сидит тихо и ничего не делает. Война закончена. Мы не при делах и не можем влезать в чужую свару.

Лицо Халла омрачилось.

— И если мы действительно влезем, то сделаем это самостоятельно, — Стимсон был под впечатлением от катастрофического решения Британии.

— Это не настолько плохо, как звучит, — Стёйвезант выглядел задумчивым. — Экономически и промышленно мы можем в значительной степени доминировать над всем миром. Если мы мобилизуем наши производственные силы, то получим огневое преимущество над Германией с большим запасом. Даже с учётом ресурсов, которые они только что захватили. Проблем не будет также по части оснащения и военной мощи, а у немцев они обязательно наступят. Мы собираемся сражаться, опираясь на базы в континентальных Соединённых Штатах. Дотянуться отсюда до Германии отсюда будет… интересно. Нам нужно нечто такое, чего никогда раньше не было. А именно, военная стратегия, простирающая силу на Европу через всю Атлантику. Такая, что предполагает отсутствие передового базирования в любом виде. На самом деле, я не думаю, что кто-либо рассматривал подобное раньше.

— В ВВС недавно разрабатывали какие-то планы. Пока ничего определённого, но они обсуждали два сценария. Один предполагает войну против Германии с использованием передовых баз, другой нет.

Стимсон выглядел скептически.

— Похоже, что решение было принято за нас. Корделл, я предлагаю, чтобы мы вместе пришли к ФДР, и попросили его одобрить дальнейшую разработку формального плана без вынесенных плацдармов. ВВС уже начали работать над основами ведения трансатлантической войны. Думаю, они назовут это… АКВП-1¹³. Прежде чем оттуда появятся наработки готового плана, мы должны узнать – что нам следует разрушить, чтобы вывести Германию из войны. Филип, я хотел бы, чтобы вы собрали небольшую группу своих товарищей-промышленников. Постарайтесь понять, как работает немецкая экономика военного времени, и найдите лучший способ разрушить её. Назовите себя, скажем, Отделом экономической разведки и военных действий. Основывайтесь на том, что мы будем одни. Поскольку именно к этому всё и идёт.

Соединённое Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

— Вот прохвост. Так прогнуться перед гуннами¹⁴. Уж будьте уверены, мой старый друг Маршалл Бонд¹⁵ порекомендовал бы пляску с конопляной тётушкой.

Осборн де Вер Боклер, 12-й герцог Сент-Олбанс¹⁶, рассердился до неистовства. Будучи заместителем сэра Дугласа Хэйга во время Первой мировой войны, сейчас он приходил в бешенство от мысли, что возраст не даёт ему служить. Даже по британским аристократическим стандартам род де Вер Боклер мог считаться несколько более чем эксцентричным, но никто и никогда не сомневался относительно их поддержки короля и страны. На самом деле, семья была ещё более странной, чем представляли приятели-пэры, но уж себя они беречь умели.

— Я ещё добуду его голову.

Раскатистые, сиплые слова, пропитанные бренди и отдающие тембром сигар, наполненные опустошением и горем, эхом отдались в комнате. Уинстон Черчилль, шестью часами ранее премьер-министр Великобритании, и прочая, и прочая, и прочая, с негодованием смотрел на окружающую обстановку.

— Я ещё добуду его голову! Снятую с плеч согласно традиции, топором на плахе. Я говорю вам это, ваша милость, ибо господь – мой свидетель. Я добуду голову Того Человека.

— Не думаю, что для него существует законное наказание.

Герцог, в общем-то, высоко оценил мысль казнить лорда Галифакса, но его больше интересовало наблюдение за реакциями Черчилля. От него могло зависеть многое на месяцы вперёд. Раз переворот привёл к власти оппозицию, то должно появиться Британское правительство в изгнании. Чтобы ему доверяли, потребуется сильная личность. Чистая ненависть и яд, содержащиеся в двух простых словах "Тот Человек", явно свидетельствовали, что у Черчилля была сила, годная к применению.

— Ваша милость, ко времени, когда события пойдут своей чередой, в нашей стране не будет вообще никакого закона. Разве Тот Человек не понимает, что натворил? Для нашего королевства не будет никакого мира, пока тень нацизма расползается по Европе. Всё, что он сделал – выиграл несколько месяцев, ну может быть, несколько лет мира, до окончательного решения вопроса. И каждый раз наше положение будет становиться ещё хуже, чем сегодня. Ради поста премьер-министра он заложил само выживание нашей страны. Он называет это перемирием и говорит, что установил мир, но все его действия делают наше будущее сомнительным. И заплатил за этот мир честью, которая является жизненной основой нашего королевства. Вы слышали, как французский генерал де Голль сказал о нас? "Взрослые сдались молокососам"! И самое худшее – он прав. Этот день падёт на нас позором, ваша милость. Невыносимым позором на долгие годы, пока мы не заплатим выкуп. А голова Того Человека будет первой частью платежа.