Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев - [60]
От участия в экспедиции отказался сподвижник Амундсена Лейф Дитриксен – после того как должность штурмана-навигатора была предоставлена спонсору экспедиции Элсуорту.
Изрядная (и наиболее важная!) часть последней книги Амундсена «Моя жизнь» (1927) представляет собой сведение счётов с Нобиле. Он всё время пытается приуменьшить роль Нобиле, и задним числом исключить его из числа руководителей экспедиции, по странной логике мотивируя это тем, что ему была установлена зарплата. Амундсен использует всё своё красноречие, чтобы унизить товарища по экспедиции, и тем самым достигает противоположного результата – читатель невольно проникается симпатией к итальянцу. Вот что, например, Амундсен пишет о том моменте, когда участники экспедиции сбрасывают на полюсе национальные флаги: «Я всё же не мог не позабавиться над его ребяческой радостью по поводу того, что “он тоже что-то сбросил вниз”». Ещё бы, ведь сам-то Амундсен сбросил вниз не «тоже что-то», а флаг Норвегии. Чтобы дискредитировать коллегу, Амундсен опускается до того, что подробно описывает автомобильную поездку с Нобиле по Италии, стремясь показать, что тот не способен управиться не только с дирижаблем, но и с машиной. Складывается ощущение, что экспедиция закончилась благополучно не благодаря Нобиле, а вопреки его наличию на борту. Амундсен ведёт себя вполне в духе своего коллеги Пири, о котором он в той же книге отзывается с восхищением[107]. К Амундсену присоединяется и Рисер-Ларсен, написавший к книге «дополнение». Эти обвинения беспочвенны – Нобиле неоднократно доказывал на деле, что он опытный и бесстрашный пилот.
При торжественной встрече экспедиции маленькая девочка подарила букет цветов итальянцу, одетому в парадный мундир – и даже в этом Амундсен видит обиду. И перечисляет всех обидчиков в своих воспоминаниях – от лорда Керзона до малышки из Сиэтла. Ещё одной причиной ссоры становится авторство книги о перелёте «Норвегии».
В своей книге Амундсен не упоминает один существенный факт – после экспедиции итальянское правительство выплатило долги Норвежского аэроклуба, вернув себе не нужный более норвежцам дирижабль. В итоге большая часть затрат экспедиции легла на итальянцев [85][108].
Удачный перелёт «Норвегии» – во многом дело случая, равно как и катастрофа «Италии». Вряд ли можно говорить о том, что экспедиция Амундсена была подготовлена хорошо, а Нобиле – из рук вон плохо, по крайней мере, не это послужило причиной трагедии. Конструкция аппаратов была идентичной, управляла ими одна и та же команда итальянцев, а ключевой фигурой – метеорологом в обеих экспедициях был швед Финн Мальмгрен.
Катастрофа
Дирижабль «Италия» (длина 105 м, объём 18 500 м>3, максимальная скорость 60 узлов) вылетел из Кингсбея ранним утром 23 мая 1928 года. Планы экспедиции предусматривали высадку группы на полюсе, которая в течение недели должна была заниматься океанологическими и геофизическими наблюдениями. Однако погода не позволила выполнить программу. Было решено от полюса лететь обратно к Кингсбею, хотя на этом участке ветер был встречный. 25 мая 1928 года после 54 часов полёта, около 10.30 утра, когда до базы оставалось два часа полёта, дирижабль стал быстро терять высоту и упал на торосистое ледяное поле, примерно в 60 милях от Шпицбергена (рис. 3–22). Сначала о лёд ударилась корма, и погиб моторист Помелла, находившийся в оторвавшейся моторной гондоле. Облегчённая корма поднялась, и следующий удар пришёлся на носовую гондолу. Свисавшая балластная цепь застряла между торосами и вырвала остатки гондолы. Избавившийся от груза дирижабль исчез в низких облаках, навсегда унося шесть человек. На лёд были выброшены девятеро человек: Нобиле, Мальмгрен, Бегоунек, Чечони, Мариано, Дзаппи, Вильери, Бьяджи, Трояни. Поскольку двое из них (Нобиле и Чечони) получили тяжёлые травмы, идти по льдам было невозможно, оставалось только ждать помощи. Причина падения «Италии» так и не была установлена.
Рис. 3–22. Полёты «Норвегии» и «Италии»
Единственной надеждой группы была аварийная коротковолновая радиостанция, вывалившаяся из разбитой радиорубки. Однако на базовом корабле «Читта ди Милано», по-видимому, не особо надеялись услышать сигнал пропавшей экспедиции. Обе станции «Италии» первое время после катастрофы молчали, поэтому капитан «Читта ди Милано» Романья счёл радиста Бьяджи погибшим. Большую часть времени радисты на итальянском корабле работали на передачу судовой корреспонденции и не слушали эфир.
Для обитателей льдины время шло быстро. Аккумуляторы неизбежно должны были сесть, продукты кончиться, а из радиоперехватов было ясно, что поиски ведутся существенно западнее, ближе к северной оконечности Шпицбергена. Надеяться было не на что. Поэтому, как и во многих подобных ситуациях, в группе наметился раскол. Заместителем Нобиле был Мариано, но неформальным лидером оказался его ближайший друг Дзаппи. Именно ему принадлежала идея покинуть место катастрофы. По словам Бегоунека, Дзаппи и Мариано поначалу хотели сделать это втайне от остальных:
«Понятие о воинской чести всё же у обоих ещё сохранилось, хотя и было чисто формальным. Им не хотелось самим докладывать о своём проекте командиру: если он не даст согласия на их уход, а они опасались этого, то им не оставалось бы ничего другого, как действовать на свой страх и риск. А это слишком походило на дезертирство, за которое военные суды обычно карают очень строго. Один шанс из ста был за то, что кто-нибудь из оставшихся на льдине – может быть, даже сам генерал, неспособный двигаться, – рано или поздно возвратится на Большую землю и выступит их обвинителем. Кто знает, насколько это вероятно? Невероятные происшествия уже бывали. Случай с мятежниками на корабле “Боунти”
