Измеритель - [2]

Тщедушный старик расправил костлявые плечи. Ажурная металлическая стрела возносила его трон над всем вверх, откуда он… смотрел? Нет, взирал на свои владения! И эта картина не утомляла его, напротив, придавала сил. Божественных сил.

Но не всегда… Серые бетонные стены с множеством проходов, закопченный купол, огромный бассейн, закрытый тяжелой решеткой далеко внизу. Да, дворец не под стать его великой личности. Вокруг суетятся слуги, заглядывая владыке в глаза, но почему же нет удовлетворения у него в душе? Ведь он никогда не был так возвышен, ни во времена до катастрофы, ни в тот момент, когда создавал свое царство. Каждый раз он падал ниже, чем был до этого… раз за разом. И снова возвышался и достигал чего-то, в его понимании, совершенного. Это требовало много времени и всех душевных сил. Потребовало всего его умения влиять, убеждать, плести интриги, а еще невероятного везения, которое сопровождало его на протяжении всей жизни. Результат достигнут, а удовлетворения нет. Почему? Что же гложет его? Слуги с подобострастием заглядывают в глаза и не понимают его недовольства. Один из них подошел, низко склонил голову перед стопами владыки и тут же получил удар божественной ноги от раздраженного хозяина.

Не давала покоя «Великому» обида, нанесенная в незапамятные времена. Все эти двадцать лет он лелеял ее, взращивал, окучивал и нежно берег в своем сердце. Месть! Это то, ради чего он выжил. То, ради чего жил. То, ради чего снова рвался к власти! То, ради чего стал Богом! Но одна мысль, что он сделает нечто значимое, пускай и страшное, добавляла ему настроения. Он ненавидел всех их… кого? Да всех! Всех, кто живет наверху, откуда его изгнали. Всех без исключения! Да и этих ползающих у его ног тоже ненавидел, да и себя самого, если разобраться. Себя больше всего. Как он опустился так низко, до этой клоаки? Правда, если рассуждать здраво, то, что его сюда привело, – это лишь превратности судьбы. Они даны только для того, чтобы еще больше возвыситься. Это только его везучесть. Он баловень этой особы, она принадлежит ему, она – часть его личности. Он жив, он велик, ему поклоняются.

Бог должен не только вершить судьбы, но и творить. Вот он и сотворил свой народ. Владыка «вырастил» и воспитал его в готовности к большой битве ради мести, ради того, чтобы сердце старика успокоилось, когда он увидит поверженных врагов. Нет, этого будет мало – он хотел бы сам, лично, вырвать их сердца. И даже это не остудит пожар, он еще не придумал достойной кары своим недругам.

Старик подозвал жестом к себе отброшенного ранее в порыве необузданного гнева слугу и снисходительно погладил по лысой голове, вызвав у того подобострастную улыбку и слезы радости, – владыка снизошел до раба своего…

Часть первая Караван

Глава 1 Дом, милый дом

Лес. Как эта картина отличается от той, что он помнил. Парадоксально, но лес – единственное, что сохранилось в памяти Максимыча из той жизни. Яркое впечатление из детства: отец, играющий с ним в мяч, бабочки и мухи, вьющиеся среди высокой зеленой травы, и кот Дашик, замерший в охотничьем экстазе. Остальные детские воспоминания были связаны только с бесконечным лабиринтом подземелий бункера, где и протекала вся последующая жизнь. Он не помнил, как попал туда, – не помнил того дня, когда… Вначале он считал, что люди всегда жили именно так, а память о ласковой лесной полянке воспринимал как детскую фантазию или приятный сон. Это уже потом, когда он пошел в устроенную взрослыми школу, ему рассказали о светлом мире до катастрофы… Нет уже Дашика, только его потомки расселились по всему огромному подземелью. Нет зеленой травы, а вместо безобидных насекомых смертоносным роем носятся членистоногие «пираньи», пожирающие все на своем пути.

Максимыч замер и тревожно огляделся. Не буди лихо, пока оно тихо. Страшный и странный мир. В одну секунду охотник может превратиться в добычу, тем самым давая шанс жертве. И трудно понять, кто ты в данный момент – охотник или уже добыча.

Он почувствовал погоню на перекрестке возле ледового дворца. Сильно зачесался затылок, будто ремни маски респиратора перекосились и нестерпимо давят в одну точку черепа. Сталкер знал это чувство – упершийся тебе в спину взгляд хищника, пробуравливающий насквозь, словно оценивающий, достойна ли эта тушка ходячего мяса того, чтобы потратить энергию для охоты. Не было смысла озираться и искать эти колючие глаза. Как ни вглядывайся, волколак не покажется, пока не будет полностью уверен, что добыча ему по зубам. Осторожная тварь. Осторожная и коварная. Максимыч внимательно оглядел руины многоэтажки – нет, там его не окажется, слишком высоко для прыжка и большой открытый участок. Человек скинул автомат с плеча и шагнул ближе к центру свободной площадки, и тут же со стороны остатков закругленной крыши ледового дворца послышался глухой недовольный рык.

– Вот где ты себе дом завел… какой ты, оказывается, любитель холода и просторов. – Максимыч направил автомат на заплетенные лианами стены и медленно, не спуская с них взгляда, попятился к сваленным в кучу бетонным панелям. Обидно, дошел без приключений от самого Кривича, а теперь придется задерживаться, да еще и тратить драгоценные патроны, когда до дома осталось не более часа спокойной ходьбы. Темная тень мелькнула метрах в двадцати и растворилась среди причудливо скрюченных деревьев. «Здоровая псина, почти полтора метра в холке. Полосатый окрас, на манер тигрового, полностью скрывает его в джунглях города. Голова, как у наших телят, а глаза… не глупые и наивные, а внимательно изучающие и оценивающие, готовые в одно мгновение превратиться в пару демонических огней».