Изменить одиночеству [сборник] - [10]

— Нормально. У меня никогда не было такого друга, как ты. Спасибо хромому волку. Я справлюсь.

Антипов думал в таком напряженном режиме, как будто выпустил собственный мозг из двадцатилетнего плена. И он, конечно, не позволил, чтобы все понеслось само собой, без его участия. Он нашел для Алексея хорошего адвоката и оплатил его услуги. Получил результаты экспертизы ДНК по поводу своего отцовства. И когда показал это жене Тамаре, был полностью готов к ее решению. Она, конечно, подала на развод и потребовала квартиру полностью, как и бóльшую часть общих сбережений. К этому времени у Антипова уже была маленькая однушка в том же любимом старом районе, которую он привел почти в идеальный порядок. Туда они с Ральфом и переехали.

Петр Селезнев тоже развелся с Леной. И очень быстро женился на ее подруге. Алексея по решению суда отправили на принудительное психиатрическое лечение. К Лене вернулись спокойствие и ровно-приветливый нрав. Встречая на улице Антипова, она, как когда-то, смотрела в его глаза долгим синим взглядом. Выглядела она отлично. Только Антипову сейчас от этой синевы взгляда хотелось бежать как можно быстрее и дальше. Впереди собственного визга.

В тот вечер Антипов приехал к себе домой поздно. В очередной раз с наслаждением вдохнул воздух своей защищенной тишины и подумал: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Он работал, он отдыхал, он думал без страха наткнуться на подводные острые скалы. Он все знал.

Антипов переехал сюда накануне своего сорокадевятилетия. Прошел год. Через несколько часов у него юбилей. А он еще никому не решился дать ни свой новый домашний, ни новый мобильный телефоны. Ждал, пока все вопросы умрут от времени и ему не нужно будет на них отвечать.

Он налил себе в стакан коньяк и медленно пил его у окна. Вспомнил Тамару, Лену. Представил себе обеих в подробностях. Бывает ли еще с кем-то такое в пятьдесят лет? Он ведь не знает, что такое близкая женщина, он два раза ошибся, приняв за любовь то, что никогда любовью не было. Все, что осталось от физической близости с женщинами, между которыми он разделил свою жизнь, это его холодное недоумение, терпкое чувство отторжения и что-то похожее на брезгливость. Антипов пытался восстановить в памяти свое желание двадцатилетней давности и совершенно не понимал себя. И он поступил так, как мог поступить в его положении только адвокат. Он произнес речь в защиту себя. Хорошую речь о мужчине, который был уверен, что недостоин настоящей женской любви. Который был благодарен за любую подделку, потому что настоящее получают другие. Более смелые, более красивые, более талантливые и более удобные. И то, что Антипов считал своей порядочностью: он никогда не искал сам ничего, кроме того, что уже получил, — на самом деле трусость неполноценного человека. У него хватило сил улыбнуться своему отражению в окне: он даже не смог для себя произнести речь адвоката. Получилось обвинение прокурора.

Антипов позвонил по тому единственному номеру, который весь этот год горел в его мозгу. Он не видел Ирину Новицкую очень давно.

— Да, — ответил ее голос, в котором звенели слезы. — Я узнала тебя, Андрей. У меня несчастье. Мой Вольф умер. Да, мой волк.

— Можно я заеду за тобой? У меня сегодня юбилей.

Он привез ее в свою квартиру. Старый толстый Ральф похрапывал в прихожей.

— Знаешь, что я тебе скажу, — произнес в качестве тоста Антипов. — После всех сумасшедших событий последнего времени я помню только одно. Свое потрясение, боль-обиду, когда меня обругала прелестная женщина, из тех, которые существуют только в параллельной от меня вселенной. Они могут быть там, где не ходит размазня вроде меня. Я сегодня вынес себе приговор: я ничего не знаю о женщинах. Не знал, пока не познакомился с тобой.

— Можно очередной совет? — улыбнулась Ирина. — Не стоит торопиться казнить себя самому. Всегда есть очередь добровольцев — любителей и профессионалов. Не собиралась дарить тебе комплименты, но раз юбилей… Скажу правду. Я единственный раз в жизни выступила с инициативой помощи. Это не мой стиль, могу только отреагировать на крик о помощи. Но тут был какой-то вопиющий случай беззащитной порядочности.

— Ключевое слово — беззащитной, — горько констатировал Антипов.

— Ключевое слово — порядочность. В степени, у которой нет цены.

У Антипова дрожали пальцы, когда он коснулся ее руки. И горели уши, как у подростка на первом свидании. Неужели таким дуракам и неудачникам, таким убийцам собственной жизни небеса посылают после всего настоящий и единственный шанс? Получить то, чего не искал, не пытался заслужить и даже не ждал. Получить возможность искупить убитую половину жизни. Узнать любовь. Настоящую, полную, взрослую, красивую и умную. Ирина кивнула, глядя в его глаза. Она прочитала мысли. Да, Бог — не суд, не прокурор. Он долго прятал награду от Антипова, заставлял его путаться в ошибках, чтобы он сумел по-настоящему оценить такой дар.

— Ты сокровище, каких не бывает, — сказал Антипов.

Он вдруг почувствовал свою силу, мужественность и горячую взволнованную кровь. Такого никогда не было. Не было достойного объекта.