Измененный - [5]

Моя работа состоит в том, чтобы составлять списки квартир, с которыми их владельцы готовы расстаться, и продавать желающим как можно быстрее. Работенка во многих смыслах недурственная — монополия, поднесенная на блюдечке, — потому-то я и согласился приехать сюда, вместо того чтобы остаться в головном офисе в Сарасоте. Беда лишь в том, что квартиры с каждым годом продаются все хуже и хуже. Тони и Мари Томпсон держат «Океанские волны» в ежовых рукавицах, не раскошеливаясь без крайней нужды, и этот стиль управления устарел так же очевидно, как и сами дома. Все квартиры, за исключением трех, находятся в долевой собственности, что является повсеместной практикой. Владельцам не позволяется менять дизайн интерьеров на том основании, что у постоянных гостей курорта разовьются пристрастия, они полюбят одни кондоминиумы больше других, потребуют большей свободы выбора, и их будет сложнее разместить, извлекая при этом максимальный доход. В общем-то, ничего дурного в таком подходе нет, за исключением того, что последний раз ремонтом домов занимались несколько лет назад, и это уже явственно сказывается и внутри, и снаружи. Все работает, если не считать, что время от времени какой-нибудь кондиционер принимается гудеть и приходится регулярно прочищать канализацию, но с виду это уже не то, что Каррен упорно именует «супервеликолепным и безупречным».

В свою очередь, это означает, что квартиры продаются вовсе не за ту цену, какую должно обеспечивать их местоположение; и я не получаю тех комиссионных, каких заслуживаю за свое рвение и время, потраченное на работу; а я так и не достиг блистательного положения в обществе, необходимого для воплощения пятилетнего плана (ему идет уже шестой год, и это бесконечно меня расстраивает), в результате чего я распрощаюсь с «Недвижимостью на побережье» и открою собственную контору, предпочтительно где-нибудь в Сант-Армандс Серкл, причем сотрудников я уже присмотрел некоторое время назад. Именно по этой причине я и взялся сделать то, что сделаю в ближайший час: встречусь с Тони Томпсоном и попытаюсь уговорить его развязать мошну, дабы немного привести в порядок эти строения.

Я вернулся к машине, отпер багажник и достал пластиковый пакет. Затем размял плечи, пробормотал несколько мотивирующих фраз и направился к административному корпусу.

— Это настоящая находка, Билл.

Я стоял, потягивая холодный чай, и глядел сквозь толстое стекло на океан, пока Тони Томпсон с нескрываемым удовольствием рассматривал бутылку вина.

— Слышал, вы недавно о нем упоминали, — пояснил я. — Мне посчастливилось найти источник и припасть к нему.

— У тебя отличная память.

— Случайно отложилось, ничего особенного.

Он посмотрел на меня с подозрением.

— Достать его наверняка было непросто.

— Ну, я достал его не здесь, — признался я, глядя, как волны лижут бетонный пирс, выдвинутый в море с пляжа «Океанских волн»; на нем можно часто увидеть застывшую в картинной позе одинокую цаплю, словно нанятую хозяевами комплекса. Примерно треть владений Томпсонов составляют высокие многоквартирные дома. Из их широких окон по обе стороны открывается вид на две мили совершенно нетронутого берега. Когда Лонгбот-Ки в начале восьмидесятых начал застраиваться всерьез, уже тогда многие настоятельно требовали, чтобы во главу угла ставилось деликатное отношение к природе и здравый смысл. Наверняка это выводило из себя предпринимателей того времени, однако в итоге оказалось преимуществом. Если бы не кучка высоких (и самых новых) кондоминиумов в южной части острова, то берег просматривался бы до самого Лидо-Ки.

Вид был роскошный. Мне хотелось его.

— И как же ты его нашел?

— Интернет предоставляет удивительные возможности.

— Да, я слышал, что это полезная штука, — отозвался Томпсон, ставя бутылку на барную стойку и приглашая меня пройти в зону отдыха с белыми диванами и кофейным столиком из стекла, таким большим, что за ним было впору играть в пинг-понг, если, конечно, у вас действительно короткие ноги. Стол был пуст, если не считать толстого сборника судоку и резной деревянной коробки. — Но у меня более чем достаточно дел в реальном мире. Просто нет времени на всю эту чушь с дабл-ю, дабл-ю, дабл-ю.

Он взял из коробки сигарету и жестом предложил мне сделать то же самое, если я желаю. Я покачал головой, удивляясь про себя, что еще остались люди, которые пользуются подобными предметами. Во времена юности Томпсона — а этому здоровяку и жизнелюбу, который каждое утро пробегает по пляжу пять миль, исполнилось уже шестьдесят восемь — такие сигаретницы, без сомнения, считались настоящим шиком, как и настольные зажигалки из оникса, и вагоны, отделанные панелями «под дерево». В целом его квартира была выдержана в традиционном стиле Флорида-бич: плитка на полу, мебель в пастельных тонах, коралловые коллажи на стенах, деревянные статуэтки пеликанов на тех полках, которые еще не забиты триллерами в мягких обложках. Кондиционер был выставлен на максимум.

— Я думал, ты куришь.

— Бросил, — пояснил я.

— С чего бы?

— Вредно для здоровья. Так считается.

— Полная чушь, — заявил Томпсон. — Мне лично нисколько не вредит.