Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений - [135]

Выступая в августе 2009 г. по поводу техногенной катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС, Д. Медведев заявил: «Наша страна очень сильно технологически отстала. И если мы не преодолеем этот вызов, тогда действительно все те угрозы, о которых сейчас говорят, могут стать реальными». Правильные слова, но дадут ли ему наши сырьевики и военные провести их в жизнь? Поживем – увидим.

Общий объем наукоемкой продукции в мире сегодня оценивается в сумму 2,3 трлн долл, в год. На долю США приходится 36 % этой суммы, Японии – 30 %, Китая – 5–6 %, России – менее 4 %. Инновационная рента, получаемая США и Японией, сегодня намного превышает сырьевую ренту, получаемую Россией. Таковы факты.

Выступая с Посланием Федеральному Собранию в ноябре 2009 г. Президент говорил, что «перемены необходимы… только от нас зависит, какой будет Россия для наших детей и внуков, какое место займет в будущем мире… Измениться должны мы сами. По-настоящему современным может считаться только общество, настроенное на непрерывное обновление, на постоянное эволюционное преобразование социальных практик, демократических институтов, представлений о будущем»[475]. Однако не все так просто.

Все эти соображения о наших сегодняшних трудностях и проблемах заставляют обратиться и к полученному нами наследству. Речь идет о традиционной слабости развития в России институтов рыночной экономики, о серьезном отставании в этом отношении от Запада как в царские времена, так и в нынешней, постсоветской России. В Советском Союзе частная собственность, рынок, нормальные товарно-денежные отношения попросту были искоренены из общества и сознания трех поколений людей, которых заставляли жить и трудиться только по плану, по команде сверху, а всяческое предпринимательство, личная инициатива и стремление получать прибыль преследовались по закону.

Поддержка государством частного сектора в 2008–2009 гг. ориентировалась на отдельные бизнес-планы и коммерческие структуры отнюдь не по принципу инновационости, конкурентоспособности или перспективности для общества и его экономики. Практически ничего не было сделано по стимулированию немногочисленных передовых, инновационных производств. Искусственно сохранялись и поддерживались производства обычные, традиционные и часто вообще неэффективные и неконкурентоспособные, поскольку на них у нас традиционно приходится основная часть занятого персонала, не всегда современно подготовленного и обученного. Это – советские предприятия с физически устаревшим (на 70 %) оборудованием и примитивными, порой «отверточными», технологиями. По существу были созданы огромные анклавы и даже отстойники устаревших производственных фондов.

Любой кризис объективно создает мотивационные предпосылки и условия к прорыву на пути научно-технического прогресса. Однако у нас практически ничего не было сделано в этом отношении. Антикризисные меры, принятые в России, находились в русле обычных критериев и правил, сформированных экономической теорией. В этом смысле они имели много общего с теми мерами, которые были приняты в странах Запада. Но акценты были расставлены по-разному. В США и Великобритании использовались в основном рыночные рычаги и механизмы по преодолению кризиса, укреплялись институты и механизмы научно-технического прогресса, в Германии и Франции больший упор делался на государство, в Скандинавских странах акцент делался на укрепление инновационной модели экономики.

В России делается акцент на поддержку традиционных производств, например АвтоВАЗа, которому было выделено свыше 100 млрд руб. на сохранение занятости и выпуск устаревшей продукции, на сохранение ГАЗа, заводов ВПК, также выпускающих устаревшую продукцию. В этом отношении особую тревогу вызывает состояние нашего машиностроения. Дело не только в том, что на заводах этой отрасли промышленности оборудование сильно изношено, а в том, что там производится очень мало продукции. У нас велик импорт этой продукции, поскольку стране не хватает собственных машин и оборудования.

В наборе антикризисных мер, которые рассматриваются Правительством РФ, нет мер стимулирования развития машиностроения и опять делается акцент на форсирование производства и экспорта нефти и газа. Все это не сулит хороших перспектив для экономики страны. Судя по всему, стагнация машиностроения, да и всей обрабатывающей промышленности сохранится надолго. Наращивание же производства сырья, особенно в добывающей промышленности означает лишь наращивание резервов для сохранения и укрепления всего старого, изношенного и неперспективного.

Главная слабость современной российской экономики заключается в незавершенности рыночных реформ, в неразвитости рыночной инфраструктуры, в огромном размахе коррупции и рейдерства, в засоренности негативным прошлым нашего общественного сознания. Значительная часть населения ностальгирует по «великому советскому прошлому», по планированию и силе государственного управления экономикой. Все эти архаичные остатки прошлого тормозят становление эффективных программ посткризисного развития.

В период посткризисного развития упор надо делать на поддержку инновационного бизнеса, производство новых и более качественных продуктов, на повышение производительности труда и конкурентоспособности предприятий обрабатывающей промышленности, особенно машиностроения. Однако пока в российском бизнесе крайне мало инновационных производств, а под инновациями обычно понимается новая продукция, закупленная за рубежом. Своих же новинок очень мало. Практически нет банков, которые бы непосредственно занимались финансированием инновационных проектов