Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений - [129]

. Количество заявок на изобретения в расчете на душу населения в России в 3–4 раза меньше, чем в США и Германии, и в 18 раз – чем в Японии. За последние годы лишь 5 % зарегистрированных в России изобретений были объектами коммерческих сделок[452]. В 2007 г. в России была создана государственная корпорация нанотехнологий «Роснанотех». Но пока нет ни одного «нанопатента», тогда как в мире их уже зарегистрировано более 10 тыс.[453] В целом же доля принципиально новой продукции составляет в России всего лишь 0,6 % промышленного производства[454]. Таким образом, российские власти практически ничего не делают для создания инновационной модели экономики, хотя разговоров и красивых слов на эту тему – тьма.

Для ускорения научно-технического прогресса, создания инновационной экономики и резкого повышения ее конкурентоспособности одного использования рыночных механизмов недостаточно. Финансирование НИОКР в нашей стране по-прежнему ориентировано на штатное расписание в институтах, а не на научные проекты или отдельные творческие личности, дающие высокий результат. Поэтому надо не только увеличить финансирование НИОКР, но и изменить его механизм. Сейчас годовые затраты на НИОКР составляют в России порядка 30–40 млрд долл, при расчете по ППС, что намного ниже, чем в США (400 млрд долл.).

Кроме того, сегодня требуется решительное реформирование российской науки. Как говорил В. Путин, «России нужна инновационная с рыночным уклоном модель организации науки, которая будет определять суть реформирования науки, в первую очередь, академической»[455]. Необходимо укреплять и расширять связи между наукой (в том числе фундаментальной), промышленностью, бизнесом и вузами. Российская фундаментальная наука должна активнее и шире встраиваться в международные инновационные сети и хорошо при этом зарабатывать.

Не приходится забывать о том, что современная российская наука вышла из советской и, подобно ЖКХ, не претерпела существенной перестройки. Как справедливо пишет Г. Ханин, в СССР происходил не только подъем, но и дискредитация науки. «Оценка людей по их научным заслугам была подменена степенью их приближенности к начальству и управляемости. Если такое стало допустимым по отношению к званию академика, то тем более это оказалось возможным применительно к менее престижным званиям и степеням (члена-корреспондента, доктора наук, профессора). Академики, директора научных институтов становились маленькими царьками, вокруг которых формировался двор приближенных, подхалимов с присущими всем монархическим дворам интригами и подсиживаниями. От этого окружения очень многое зависело в судьбе ученого: продвижение по службе, допуск к защите диссертации, публикации, командировки, обеспечение жилплощадью и т. д. Научный сотрудник, по сути, становится крепостным»[456]. Как сказал в своем интервью лауреат Нобелевской премии академик В. Гинзбург, «меня возмущает апатия и равнодушие, которое я замечаю почти на каждом шагу. В том числе в работе академии. И за полвека я понял, что единственное, что всех по-настоящему волнует, – избрание в академики. А когда выборов нет, никто ни за что браться не хочет. Директор любого института обязательно хочет стать академиком, но ведь он не всегда ученый, он менеджер. Многие влиятельные люди добиваются избрания в академию. Почему бы и нет, ведь они не хуже академиков»[457].

При этом денег на финансирование науки в России в последние годы выделяется заметно больше, чем раньше, а результативность научной деятельности снижается. Зато намного выросли доходы администрации институтов от сдачи в аренду значительных площадей.

Сохраняется и глубокий отрыв российской науки от бизнеса и вузов. По имеющимся статистическим данным, наши исследовательские организации, особенно академические, имеют весьма низкий рейтинг и не востребованы бизнесом. Лишь немногие фирмы прибегают к консультациям этих организаций. Чуть выше рейтинг прикладных отраслевых НИИ и КБ, но и он постепенно снижается. Следовательно, имеющаяся у нас инфраструктура научной деятельности не отвечает потребностям инновационного развития экономики.

Исходя из западного опыта формирования тесной связи между сферой НИОКР и промышленностью можно предложить создать в нашей стране государственную систему поощрения предпринимателей за использование в производстве новейших достижений науки и техники. Речь идет о налоговых льготах, специальных кредитах, лизинге новейших видов машин и оборудования под государственные гарантии и, естественно, – о целевом финансировании особо важных и перспективных проектов, особенно в формате национальных инновационных сетей. Необходимо также сформулировать инновационные кластеры – комплексы связанных между собой промышленных фирм, НИИ, лабораторий, органов государственного управления и коммерческих организаций по типу научно-промышленных территориальных парков.

Государство должно иметь специальные программы по ускорению научно-технического прогресса и инновационному развитию российской экономики. Такие программы существуют практически во всех развитых странах мира, давно уже разрабатывающих свою национальную научную политику. К сожалению, приходится признать, что Россия пока не имеет своей государственной научной политики. Есть отдельные куски или фрагменты, но нет комплексной программы, а тем более отсутствует стратегия инновационного развития. Нет и надежной правовой базы для инноваций и формирования инновационной модели экономики, а также отсутствует система их финансирования. Роль мелкого и среднего бизнеса крайне мала: на него приходится менее 2 % всех инноваций в России.