Измена по-венециански - [24]

Пока Торвальдсен и Виктор разговаривали, Малоун стоял чуть поодаль. Он был начеку, сохраняя настороженность, доступную лишь человеку, проработавшему двенадцать лет в качестве правительственного агента. Ему тоже не раз приходилось сталкиваться с неизвестным противником, и в подобных случаях приходилось надеяться только на собственный ум, опыт и молиться небесам, чтобы они помогли выйти из переделки целым и невредимым.

— Вы воровали эти медальоны по всему континенту, — говорил Торвальдсен. — Зачем? Они не представляют особой ценности.

— Про это я ничего не знаю. Но вы хотите получить пятьдесят тысяч евро — в пять раз больше, чем стоит медальон.

— И, как ни странно, вы готовы заплатить. А это значит, что вы не являетесь коллекционером. На кого вы работаете?

— На самого себя.

Торвальдсен саркастически хохотнул.

— У вас есть чувство юмора. Мне это нравится. В вашем английском явно слышится славянский акцент. Откуда вы — из старой Югославии? Из Хорватии?

Ответом ему было молчание. Малоун заметил, что гость не прикоснулся ни к одному предмету внутри дома.

— Полагаю, вы не станете отвечать на этот вопрос, — сказал Торвальдсен. — Каким образом вы предполагаете осуществить нашу сделку?

— Для начала мне хотелось бы осмотреть медальон. Если меня все удовлетворит, завтра утром я достану деньги. Сегодня воскресенье, и сделать это невозможно.

— Это зависит от того, какой у вас банк, — заметил Малоун.

— Мой — закрыт, — ответил Виктор. По его пустому взгляду было понятно, что от него больше ничего не добиться.

— Откуда вы узнали про «греческий огонь»? — спросил Торвальдсен.

— А вы неплохо осведомлены!

— Греко-римский музей принадлежит мне.

Малоуну показалось, что волосы на его затылке шевелятся. Люди вроде Виктора откровенничали только в одном случае: если знали, что их слушатели в самом скором времени отправятся к праотцам и не смогут процитировать их.

— Я знаю, что вы охотитесь за слоновьими медальонами, — говорил Торвальдсен, — и уже собрали все, кроме моего и еще трех других. Полагаю, вы наемник и понятия не имеете, для чего вашему нанимателю нужны эти монеты. Да вас это, вероятно, и не интересует. Главное для вас — выполнить задание.

— А вы кто такой? Уж точно не хозяин греко-римского музея.

— Могу заверить вас в обратном. Музей на самом деле принадлежит мне, и я желал бы получить компенсацию за все, что погибло в пожаре. Поэтому я и назначил столь высокую цену за медальон.

Торвальдсен сунул руку в карман, вытащил оттуда прозрачный пластиковый пакет и бросил его гостю. Виктор поймал пакет обеими руками. Малоун наблюдал за тем, как мужчина вытряхнул на открытую ладонь медальон — позеленевший от времени, размером с пятидесятицентовую монету, с изображениями, выбитыми на обеих сторонах. Затем Виктор выудил из кармана лупу, какими пользуются ювелиры.

— Вы эксперт? — спросил Малоун.

— Я знаю достаточно.

— Микротекст на месте, — сказал Торвальдсен, — греческие буквы ZH, дзета и эта. Даже удивительно, что древние были способны на столь ювелирную работу.

Виктор продолжал осматривать монету.

— Удовлетворены? — осведомился Малоун.

Несмотря на то что у Виктора не было с собой ни микроскопа, ни электронных весов, он был уверен, что в руках у него подлинный медальон. Пожалуй, лучший из всех, какие им пока удалось добыть.

Он приехал без оружия, поскольку хотел усыпить подозрительность этих людей. Здесь нужна была не сила, а хитрость. Его беспокоило только одно: где женщина?

Он поднял голову, и лупа упала в его правую руку.

— Могу я рассмотреть его возле окна? Мне нужно больше света.

— Сделайте одолжение, — милостиво разрешил Торвальдсен.

— Как вас зовут? — спросил Виктор.

— Птолемей вас устроит?

Виктор усмехнулся.

— Их было много. Вы который?

— Первый. Самый предприимчивый из генералов Александра. После смерти царя он в качестве трофея присвоил себе Египет. Умный человек. Его наследники впоследствии правили страной на протяжении веков.

— Но в конечном итоге они были разгромлены римлянами, — мотнул головой Виктор.

— Как и мой музей. Ничто не вечно.

Виктор подошел к мутному оконному стеклу. На пороге стоял мужчина с пистолетом. Чтобы выстрелить, ему понадобится доля секунды. Оказавшись в лучах солнца и на мгновение повернувшись к стоявшим в комнате спиной, Виктор сделал свой следующий ход.

Кассиопея увидела, как из-за деревьев у дальнего конца дома появился мужчина — молодой, стройный, подвижный. Ночью ей не удалось разглядеть лица тех двоих, что подожгли музей, но теперь она сразу узнала кошачью поступь и осторожную манеру двигаться одного из воров.

Он направлялся к машине Торвальдсена.

Вытащив нож, он проткнул оба задних колеса, а затем вновь удалился в чащу деревьев.

Малоун сразу заметил подмену. Виктор уронил лупу в правую руку, в то время как медальон находился у него в левой. Однако когда он снова водрузил лупу в глаз и опять принялся рассматривать медальон, тот уже оказался в его правой руке. Указательный и большой пальцы левой руки теперь были загнуты внутрь, прижимали к ладони настоящую монету.

Неплохо. Подойти к окну якобы для того, чтобы лучше рассмотреть монету и воспользоваться этим моментом, чтобы подменить настоящую монету на фальшивку.