Измена - [51]

Опять спустился туман, и маленький садик погрузился в густую пелену. Энни на минуту потеряла ориентацию и не смогла сразу найти ступеньки, но вспомнила, что они скользкие и было бы очень некстати растянуться здесь. Ни одной лишней минуты не хочет она оставаться в этом месте. Ведь он не знает, где она, и отложил свои планы по крайней мере до завтра.

Только Энни нашла ступеньки, как услышала рычание и громкий заливистый лай. Мэт выпустил собак? Но тут внезапно воцарилась зловещая тишина. Энни вспомнила, что, когда собака хочет напасть, она не лает… Почти на грани нервного срыва и совершенно запутавшись в том, кто прав, кто виноват, Энни повела себя абсолютно неправильно — она побежала, но даже в таком состоянии понимала, что ей не убежать от гончих псов, но всего в нескольких ярдах заметила дерево, толстое и крепкое, с ветками, свисающими достаточно низко, чтобы можно было влезть на него.

Уже подбежав к дереву и протянув руку к ближайшей ветке, Энни оступилась, упала и невольно вскрикнула, ударившись о ствол и поранив колено. Она уже слышала хруст в кустах прямо позади себя и понимала, что собаки, которых Мэт запер в прошлый раз, когда она была здесь, почти настигли ее.

У Энни вспотели ладони, она вскочила на ноги и ухватилась за ветку у себя над головой, отчаянным рывком подтянулась и взобралась на нее, как раз в тот момент, когда собаки выпрыгнули из кустов. Схватившись за следующую ветку, она взобралась еще на несколько футов выше. Потом еще и замерла, обняв ствол дерева, и сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди, а внизу лаяли и бросались на дерево две огромные гончие, казавшиеся в тумане просто чудовищами из преисподней.

Да, нечего сказать, она превосходно справилась со своей задачей ускользнуть отсюда!

Через пару минут подоспел Кэролайл. Сначала ее ослепил мощный луч фонаря, потом она услышала его низкий голос. Он что-то крикнул собакам, и те с явной неохотой отошли от дерева, исчезнув в тумане, и до Энни донеслось позвякивание цепей.

— Ну, ладно! Давай спускайся, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— А собаки?..

— Я посадил их на привязь.

Теперь он стоял у самого основания дерева и вглядывался вверх, стараясь рассмотреть ее.

— Прыгай, — скомандовал он.

Коснувшись, ногами земли, Энни оступилась и полетела вниз. Прямо перед собой она увидела его ноги, обутые в кроссовки. Черные кроссовки. Его ноги были обтянуты джинсами. «Миллиардер в джинсах. Абсурд», — подумала она. Какие только глупости не лезут в голову, когда ты от страха начинаешь ее терять.

Глядя на него снизу вверх и щурясь от яркого света фонаря, она почувствовала, как страж переходит в стыд. На кого она сейчас похожа — грязная, растрепанная, в изорванной одежде, со спутанными волосами, все еще дрожащая от напряжения, возбуждения и страха…

Он узнал ее и удивленно хмыкнул. Притворяется? Впрочем, даже если он сидел за рулем того седана, его удивление вполне естественно. Не мог же он ожидать, что обнаружит ее здесь!

Свет фонаря медленно скользнул вниз по ее телу, и теперь, лежа на земле и глядя вверх, она смогла различить на фоне неба его длинный силуэт, склонившийся над ней. Рядом на короткой цепной привязи он держал двух собак. Они часто дышали, из пастей стекала слюна, и ей казалось, что они готовы в любой момент растерзать ее на куски.

— Энни?

В его голосе слышалось неподдельное изумление. Неудивительно: если он пытался сбить ее, то, должно быть, страшно досадовал, что упустил, а она сама пришла прямо к нему в руки.

Вдруг Энни увидела автоматический пистолет у него в руке. Боже правый! Страх охватил ее с новой силой. С оружием в руках он был похож скорее на головореза, чем на состоятельного, солидного бизнесмена.

Минуту они стояли, уставившись друг на друга, потом оба перевели взгляд на оружие в его руках. И тут небеса разверзлись, и с неистовой силой хлынул проливной дождь. Вмиг промокшие волосы облепили Энни лицо, она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, и каждую минуту ожидая того, что на нее обрушится смертельный удар.

— Боже мой! — наконец вырвалось у него. — Я принял тебя за грабителя. Тебе повезло, что я не выстрелил.

Мэт подал ей руку, помог встать. Она пошатнулась, ноги не держали ее. Энни чувствовала себя сломленной, совершенно не способной к сопротивлению.

Мэт опять осветил ее фонарем.

— Вот черт, — сказал он мягко, — ты поранилась.

Энни взглянула вниз и увидела кровь у себя на колене. Она, наверное, разбила его, когда упала у дерева.

— Это всего лишь царапина, — прошептала она.

Он отпустил собак, которые уже поняли, что хозяин, похоже, знаком с незваной гостьей. Мэт засунул пистолет в карман джинсов и взял Энни за руку.

— Идем со мной.

Он повел ее за собой. Она сделала слабую попытку сопротивляться, но он был слишком силен. Когда Энни снова оступилась, Мэт повернулся и подхватил ее на руки.

Дождь хлестал мощными струями, откуда-то издалека доносились раскаты грома, а туман время от времени озарялся вспышками молнии, и Энни казалось, будто она попала в какой-то ирреальный мир. Ей виделось все, как во сне, однако чувства были обострены до пределами, она отчетливо различала каждую мельчайшую деталь: каждую капельку дождя, разбивающуюся о землю и камни, шелест листьев, шорох цветов, гнущихся на ветру, смешанный запах травы и дерна, еле уловимый мужской мускусный запах, идущий от Мэта, лимонный аромат ее собственных духов.