Изгой - [20]
Наконец генерал-лейтенант де Мартен отложил бумаги и пристально посмотрел на полковника, потом отрывисто сказал:
– Ну, вот мы и встретились.
– Я польщен, сэр, что вам известно обо мне.
– Ерунда. Я читал все отчеты, которые вы писали в течение последних пяти лет, в том числе и ваши угрозы подать в отставку. Почему вам не нравились предыдущие главнокомандующие?
– Потому что ни один из них не был солдатом, генерал. Это все версальские придворные, нарядившиеся генералами.
В глазах де Мартена загорелся лукавый огонек:
– А почему вы думаете, что я лучше?
– Я следил за вашей карьерой, с тех пор как получил чин лейтенанта, – отвечал Алан так же прямо и коротко.
– И все же вы просите остаться на время в Квебеке вместо перевода в Луисберг.
– Здесь я ближе к врагу, генерал. И к своим гуронам.
– Ах да, гуронам. Пожалуйста, снимите шлем. – Алану ничего не оставалось как повиноваться.
– Значит, это правда. Вы переодеваетесь индейцем. – Генерал уставился на голову Алана.
– Разрешите поправить вас, сэр, – сухо ответил Алан. – Я не переодеваюсь. Когда я ухожу к своим воинам, я становлюсь гуроном. Я один из них.
– Поправка принята, – мрачно заметил генерал.– А пока, Грамон, я даю вам отсрочку и не буду требовать, чтобы вы следовали за мной в Луисберг.
Алан склонил голову в знак благодарности.
– Но когда я начну основную кампанию против английских колонистов и их союзников-индейцев, я пришлю за вами. Вы лучше других понимаете этих дикарей и умеете с ними договориться.
– Значит, какое-то время я могу быть свободен, сэр? – радостно спросил Алан.
– Не так быстро. Нет. Я послал за вами, потому что у меня есть для вас задание.
Алан еле сдержал вздох разочарования:
– Да, сэр?
– В течение последних двух месяцев я вел переговоры с алгонкинами. Насколько я понимаю, это самое крупное индейское племя на Атлантическом побережье Северной Америки.
– Да, генерал, но они долго воздерживались от участия в войне, столько лет жизни в мире сделали их мягкотелыми. Если вы хотите использовать их в качестве союзников, надо придумать, как разогреть их пыл.
– Вот я вам и поручаю придумать, как именно это сделать. Но сначала нужно связать их договором. Они согласились на крайне щедрые условия, которые предложил им я, в том числе я обещал кое-какое количество оружия и других товаров. Но они настаивают, что обмен вампумом будут производить только с вами. Почему – не знаю.
Алан рассмеялся:
– Только не обижайтесь, сэр, но ваши предшественники слишком часто нарушали данные ими обещания. А алгонкинам, как и другим индейцам, хорошо известно, что если я что-то обещаю, то слово всегда держу.
– Замечательно. Я поручаю вам отправиться к алгонкинам и заключить с ними договор. Мой адъютант сообщит вам все подробности и даст необходимые бумаги.
– Да, сэр. – Алан хотел, было попросить отпустить его на какое-то время в земли сенеков, чтобы наконец-то положить конец кровавой вражде с Ренно, но передумал. Ему придется ехать через земли могауков и кайюга, потом возвращаться по враждебной ирокезской территории. На все уйдет не меньше месяца. Встречу с Ренно придется отложить.
– Смею надеяться, – промолвил генерал, – что вы представляете, как можно вдохновить алгонкинов.
Глаза Алана заблестели:
– Да, сэр, весьма отчетливо. Но, боюсь, вы предпочтете не вдаваться в подробности.
Генерал де Мартен знал, что Грамон бывает крайне неразборчив в средствах. Король Людовик, напротив, проявлял иногда излишнюю чувствительность и умел заразить этим чувством все Военное министерство, особенно когда мучился угрызениями совести. Следовательно, лучше не вникать в подробности неэтичных поступков своих подчиненных.
– Делайте все, что сочтете нужным, Грамон, – напутствовал его генерал. – Когда я доверяю офицеру, я доверяю ему всецело.
– Большое спасибо, сэр.
Генерал махнул рукой, давая понять, что Грамон может идти.
– Увидимся в конце весны или в начале лета, – сказал он. – Тогда и присоединитесь к моему штабу в Луисберге.
Алан взял у адъютанта копию договора с алгонкинами, переоделся на индейский манер и тут же отправился в главное селение гуронов.
Спустя полтора дня он уже был в селении. Сахем и старейшины племени тепло встретили его. Алан быстро собрал группу воинов. Он выбирал только тех, кто уже не раз воевал с ним и слушался его с полуслова.
Несмотря на снег и стужу, они направились на юг – к главному селению алгонкинов, расположенному в округе Мэн колонии Массачусетс.
Шли быстро и почти без остановок, но гуроны, выносливые воины, прекрасно себя чувствовали. Ели в дороге вяленое мясо и сушеную кукурузу. Считалось, что в такое время года только сенеки способны на дальние марш-броски, но и гуроны могли потягаться в силе и выносливости с народом, который в далеком прошлом считали своими братьями.
Однажды утром им навстречу из-за елей вышел часовой-алгонкин. Разведчики-гуроны приветствовали его, жестом показав, что пришли с миром. Вперед тут же вышел Грамон.
– Золотой Орел гуронов, – сказал он, – пришел с миром, чтобы приветствовать Ло-Ронга, сахема алгонкинов.
Вскоре оказалось, что поблизости много других часовых. О приближении гуронов возвещал бой барабанов. Наконец они преодолели последние мили, и подошли к частоколу, которым было обнесено селение алгонкинов. Несмотря на холод, люди вышли посмотреть на гостей.
В конце XVII века Новый Свет становится кровавой ареной для политических игр европейских монархов. В то время как Англия и Франция оспаривают господство на Атлантическом побережье Северной Америки, коренные жители континента отчаянно сражаются за свои земли и свободу. Однако разрушение и смерть, которые приносит война, не нужны никому.Когда-то великий вождь ирокезов взял на воспитание белого мальчика в надежде, что однажды Ренно сумеет примирить враждующие стороны. Белый по крови и индеец по духу, только он способен заставить чуждые пароды понять друг друга.
Романы «Путь конкистадора» и «Раскол племени» открывают знаменитую «Сагу о конкистадоре» Дона Колдсмита.Кадет Хуан Гарсия, имевший неосторожность завести роман с дочерью коменданта Академии, жестоко поплатился за свою дерзость: в качестве наказания молодого испанца отправляют в Новый Свет, в самое сердце неисследованного континента. Случайно отстав от отряда во время одной из вылазок, Гарсия попадает в племя дикарей, которые принимают его за бога. Оказавшись среди чужеземцев, испанец страстно желает вернуться к своим, но обстоятельства складываются иначе: Гарсии предстоит учиться жить по законам другого народа и суждено стать его частью.