Изгнанный всадник - [15]

Он приподнял свою светлую бровь.

– Ты будешь в ней тоже?

– О нет, я лягу на диване.

Он покачал головой.

– Если я не могу быть в постели с тобой, то хочу спать на диване.

Этот мужчина был просто невыносим.

– Ты не поместишься на диване. Поверь, мне тут будет удобно.

– Нет. – За одно биение сердца он перепрыгнул через подлокотник дивана и растянулся на подушках, ноги свисали с края, руки за головой. – Мой. Ты не сможешь меня сдвинуть.

Детский сад.

– Ты как большой ребенок, ты это знаешь?

Его улыбка была такой обезоруживающей, что она с трудом сдерживала себя, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Только одно может меня сдвинуть.

Джилли скрестила на груди руки и собрала каждую унцию упрямства.

– Нет. Мы не будем спать вместе.

– Я и не собирался спать.

Он был не только невыносим, а ещё без тормозов, запретов и рамок дозволенного. Возможно он был каким-то избалованным, испорченным принцем или богатым наследником.

Но Ресеф не проявил ни одной черты характера, которую она ожидала встретить у человека с разгульным образом жизни. Он не был требователен, чванлив или высокомерен. И просто казался таким беспечным и простодушным. На самом деле это было забавно.

Правда не настолько забавно, чтобы согласиться лечь с ним в постель.

– Я принесу тебе одеяло, – твердо сказала Джиллиан и отправилась к шкафу с постельными принадлежностями, позади себя она услышала его мягкий смех.

Но смех был куда лучше рычания.

Ресеф был настоящей занозой в заднице. Но Джиллиан нравился его причудливый характер, хотя она думала, что таких ярких и неординарных личностей ей с лихвой хватило на прошлой работе. Авиадиспетчеры были сами себе на уме.

Таким был Ресеф. Выдав ему одеяло и подушки, она залезла в кровать, но дважды вставала, чтобы проверить его, словно заболевшего гриппом ребёнка.

Оба раза она находила его стоящим снаружи на крыльце, смотрящим в темноту, безмолвный ночной страж. Когда она спросила его, чем он занимается, он отвечал, что ему нужен был свежий воздух и открытое пространство.

У нее появилось ощущение, что он чувствовал себя в доме как в ловушке. Тревожно. Но также, ее не покидало неприятное чувство, что он на что-то смотрит. На что именно, она не знала, и вряд ли хотела бы знать.

Этим утром, пока Джилли готовила завтрак, Ресеф спал, а когда она поставила оладьи, яйца и бекон на стол, он зашел в кухню с обнаженным торсом и с растрепанными волосами.

Господи, он был бесподобен этим утром. В этом огромном сильном мужчине, который выглядел немного уязвимым после сна, было что-то чересчур притягательное.

Не то, чтобы сонливость унесла тот смертоносный воздух, который витал вокруг Ресефа. Теперь Джилли знала, что, если ситуация того потребует, он переключится на боевой режим быстрее, чем ее сердце совершит хоть один удар.

При свете дня эти мысли были менее пугающими, чем прошлой ночью.

– Привет, – сказала она и от его сонной улыбки у нее закружилась голова.

– Привет. – Он взглянул на стол и его глаза загорелись. – Мило. Я люблю бекон. И оладьи. И яйца. Все моё самое любимое. – Его улыбка стала еще шире. – Тебе не стоило беспокоиться, но я очень за это благодарен.

– Я люблю готовить для кого-нибудь. – Она присела и указала Ресефу на тарелку, которую поставила на другом краю стола от своей. Он подвинул ее и сел рядом с ней. – Моя подружка Стэйси иногда остается на ночь, и я готовлю для нее, больше мне готовить не для кого.

– Стэйси? – Он положил себе на тарелку несколько яиц и Джилли старалась не отвлекаться на то, как сокращается его бицепс под гладкой, смуглой кожей. – Она такая же горячая штучка, как и ты?

Ее щеки запылали.

– Ты всегда говоришь, что думаешь?

– Нет. Если бы я сказал, о чем думаю в эту минуту, ты бы запустила в меня тарелку.

Вероятно, он прав. Она взглянула на его мускулистую грудь и рельефный пресс, и тело Джиллиан оживилось, положительно оценивая тело Ресефа. Что же, может он прав.

– Так эта Стэйси, – сказал он, когда макая оладьи в масло и сироп. – Вы часто видитесь?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что тебе не стоит оставаться одной.

Его ответ удивил ее.

– Ты думаешь мне нужно от чего-то защищаться? – Как может от того, что он высматривал на пороге. – Думаешь, я не справлюсь сама?

– О, черт, нет. Я видел тебя с винтовкой. – Он взглянул на нее и его голос стал немного глубже. – Это было безумно сексуально. Я люблю чертовок.

Джилли засмеялась.

– Люблю, когда меня называют чертовкой. – Она взглянула на него с любопытством, когда он откусил большой кусок яйца. – Так почему я не должна оставаться одна?

– Потому что ты хороший человек. Ты должна делиться своей добротой с людьми, которые нуждаются в таких как ты. – Он потянулся за своим стаканом сока. – Как я. Спасибо еще раз за все.

– Пожалуйста.

От двух комплиментов и от чувства вины ее пульс ускорился. Дороги с утра почистили, и она подумывала о том, чтобы отвести его к шерифу. Но почему ощущает себя виноватой она не понимала. Может, потому что хороший человек оставил бы его у себя.

Оставить его… как будто он был бездомной собакой. Прекрасно. Если бы он был бездомной собакой, она оставила бы его. Но Ресеф нуждался в помощи, которую она не могла предоставить.