Изгнанник вечности - [5]
Бэалиа застонала, когда напряглось тугое брюхо, отдавая мучительную боль каждой частичке тела. У нее едва хватило сил облизать единственного родившегося живым — точную копию ее Ната, с такой же темной тропинкой в шерсти вдоль хребта.
Волчица дождалась хозяина. Псовый век короток. Она чуяла, что Нат испустил дух в тот же миг, как на свет появился этот слепыш, и что теперь ей тоже пора. Страха не было — хотелось только напоследок лизнуть руку Тессетена.
«Принеси в палату оставшегося в живых щенка», — эти слова Паскома не шли из памяти молодого человека.
Сетен давно позабыл и о своей свадьбе, и о необходимости сообщить Ормоне, новоиспеченной жене, что веселье откладывается, и еще много о чем. Ормона поймет, ей передадут, а остальные… неважно.
Он завернул в плащ слепого волчонка, взял лопату, вырыл яму прямо посреди лужайки, где когда-то увидел волчицу в первый раз, и, коротко простившись, закопал остывающий труп Бэалиа и заодно ее погибший приплод.
Маленький слепыш тихонько повизгивал всю дорогу к кулапторию. Паском велел выходить этого щеночка во что бы то ни стало. Откуда он знал о щенке? Пустое, — на полумысли оборвал сам себя Тессетен, — Паском знает больше, чем мы можем даже подозревать… И если ему зачем-то понадобился этот щен, значит, так тому и быть. Сетен сейчас сбегал бы даже в жерло вулкана, скажи ему кулаптр, что это поможет троюродному братишке выздороветь.
— Принес? — Паском встретил его в вестибюле кулаптория.
Вместо ответа молодой человек приподнял край плаща, и женщина за стойкой регистратора вздрогнула от неожиданности, услышав резкий писк крошечного животного.
— Да, да, это он! Иди к Алу в палату и скорее. Положишь щенка ему на грудь, понял? Вот сюда, на сердце!
— Он проснулся?
— Не знаю. Это не имеет значения. Просто сделай то, что тебе сказано.
— А где Нат?
— У тебя в свертке.
— Я про…
— Да пойдешь ли ты, куда велено?! — нахмурился кулаптр, и, не желая сердить Учителя Ала, Сетен прибавил шагу.
На лестнице он встретил нескольких младших целителей, которые тащили что-то тяжелое, уложенное в простыню, как в гамак. Молодой человек проводил их пристальным взглядом и на повороте заметил, как с края «гамака» высунулся серебристый волчий хвост. Щенок снова пискнул, будто поторапливая.
Тессетен тихонько вошел в палату.
— Узнаешь меня, Ал? — спросил он, едва раненый приятель пришел в себя.
Бледно-серый, вокруг глаз синяки, лицо вспухшее, веки запали — но Ал внимательно глядел на посетителя. Он узнал Сетена, несмотря на сильное сотрясение мозга, и слегка улыбнулся ему мертвенно-бескровными губами.
Тессетен отбросил плащ и протянул ему на ладони новорожденного волчонка:
— Братишка, это Нат. Сын твоего Ната, который только что ушел…
— Ушел? — шепотом переспросил Ал.
— Этот щенок будет твоим, когда ты выздоровеешь…
Украдкою он взглянул на повязки, стягивавшие Ала с головы до пят. Если бедняга и выздоровеет, то на всю жизнь останется калекой. За что ему, мальчишке, такое испытание? Если бы Тессетен мог, он забрал бы у брата эту напасть — ему казалось, что старшему, взрослому, будет проще справиться и пережить, чем юнцу.
А губы тем временем продолжали что-то говорить через маску-усмешку, через нарочито-отстраненный тон:
— Бэалиа только что ощенилась, просила передать…
Лицо Ала расцвело улыбкой, едва щенок завозился на его перебинтованной груди. А Сетен подсел к постели:
— Как ты, братец? Живой?
Жена — так непривычно было называть эту красивую девочку женой! — ждала его возле лечебницы, кутаясь в длинный сине-зеленый плащ с оторочкой из чернобурки. Под плащом на ней, кажется, было праздничное платье, подол которого она уже безнадежно испачкала грязью, добираясь сюда по осенней слякоти.
Ормона взглянула на слепого щенка и кривовато улыбнулась:
— Преемственность поколений?
— Не обижайся, я не успел тебя предупредить… — он еще неловко, неуверенно ткнулся губами в ее щеку.
— Жив твой друг? — не ответив ничего насчет обид, спросила девушка. Она выпростала руку из меховой муфты и ласково провела узкой ладонью по его некрасивому лицу. — Он не умрет. Поверь мне.
— Паском наказал вынянчить этого щенка, а я понятия не имею, как это делается… Обычно этим занималась сама Бэалиа…
Они медленно побрели к шоссе. Ормона спрятала слепыша в свою муфту, а Сетен обнял ее за плечи, чтобы согреть.
— Я тоже не нянчила щенков, но подозреваю, что его можно кормить молоком из пипетки.
Звереныш согласно пискнул. Наверное, он уже основательно проголодался во время долгого путешествия. Люди засмеялись.
— Никогда не прикасайся к моим волосам! — велела Ормона во время их первой же ночи вдвоем.
— А что у тебя там? — попытался пошутить Тессетен и, потянувшись к ее прическе, вполне серьезно получил по рукам.
— Это моя просьба, — мягко объяснила девушка. — Маленькая, но ультимативная. Потому что хоть ты и познакомился с моей тетей, хоть и женился после этого на мне, убить тебя я все еще могу.
Это была их старая шуточка, смысл которой понимали только они двое… ну и, пожалуй, старый Нат, чей новорожденный щенок сейчас дремал на мягкой подстилке в коробке у печи и сквозь сон, сытый, слушал голоса людей. Малыш вспоминал перипетии всех прошлых своих жизней, поскольку так уж получилось, что был он не обычным волком…
