Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции, 1920–1970 гг. - [72]

в газете «Парижский вестник», содержалось «кощунственное святотатство над христианскими обрядами, иконами, скульптурой, атрибутами культа, глумление над священниками и монахами… И переезжая с места на место, автор с торжествующим удовольствием сообщает: — Здесь они уничтожили все церкви! (Или несколько церквей или столько-то монастырей.) Он готов плясать от радости, получая сводку “успешных” святотатственных событий на антирелигиозном фронте… Эренбург бросал искры в пороховой погреб и своей цели достиг. Одна из его искр вспыхнула…»^{112} Ввиду бедственного положения на фронте борьбы с роялистами республиканский премьер-министр Хираль обратился к председателю совета министров Французской республики Леону Блюму с просьбой о помощи. Во Францию, родину коммунизма, полетела телеграмма от правительства Испании о направлении оружия и боеприпасов. Одновременно с этим испанский коммунист Ларго Кабальеро телеграфировал просьбу об оказании подобной помощи в Москву. Французское правительство поручило Военному министерству направлять испанским коммунистам оружие и самолеты. Советское правительство послало военных специалистов и инструкторов. С молчаливого согласия премьер-министра Блюма в ряде городов Франции были открыты многочисленные вербовочные пункты для интернациональных бригад, состоявших из сочувствующих социализму добровольцев. А в начале августа 1936 года из Франции в сторону испанской границы тронулся первый эшелон с 700 «интернационалистами» на борту. В ответ на этот ход французской стороны итальянский дуче Бенитто Муссолини согласился с решением парламента своей страны о направлении вооружений, самолетов и добровольцев на помощь националистам Испании. 15 октября 1936 года в Барселону прибыли и первые советские пароходы «Георгий Димитров», «Нева», «Большевик», привезшие огромное количество боеприпасов, оружия и грузовиков. Тем временем в Москве ИНО НКВД начало работу по кадровому обеспечению испанских коммунистов. Помимо политических руководителей в Испанию направлялись специалисты различных направлений: военные инструкторы, комиссары, артиллеристы, танкисты и летчики. По сведениям некоторых исследователей, в обмен на это республиканцы передали Советскому Союзу весь золотой запас страны. За что к концу 1936 года получили из Москвы: 160 000 ружей, 4 миллиарда патронов, 25 000 пулеметов, 400 орудий и 12 000 снарядов, 350 танков, 200 000 бомб и гранат.

В ноябре 1936 года в Испанию стали прибывать в массовом порядке советские офицеры и технические работники. Примерно в это же время на южном побережье Испании начали выгружаться две итальянские стрелковые дивизии и приданная им авиация. В декабре 1936 года из Германии прибыл авиаполк «Кондор» в составе 4-х эскадрилий бомбардировщиков, 4-х эскадрилий истребителей и батареи ПВО. Политический кризис в Европе 1938 года и появившийся ультиматум Гитлера вынудили европейские страны отказаться от помощи противоборствующим сторонам в Испании.

Премьер-министр Испанской «республики» Хираль был заменен альтернативной кандидатурой теневого премьер-министра — Ларго Кабальеро, что поставило испанское республиканское правительство в прямую зависимость от советских директив. Президент Азанья покинул страну. «Интернациональные бригады», на которые республиканцами возлагались большие надежды, начали постепенно рассыпаться. Республиканский полковник Касадо по собственной инициативе тайно связался с националистическим командованием и предоставил возможность эвакуации Мадрида.

После этого Касадо сверг Миаха, арестовал и расстрелял других печально известных своим участием в испанском «красном терроре» коммунистических вожаков. 27 марта 1939 года республиканские войска постепенно отступили к Средиземному морю, и фактически Гражданская война в стране завершилась. Героическая борьба испанских патриотов против социалистов и коммунистов привлекла симпатии русских белых офицеров, многие из которых пытались принять в ней посильное участие. Однако Франция, управляемая правительством Леона Блюма, была всецело на стороне «красного» испанского правительства, и граница для добровольцев, пытавшихся выбраться из Франции, была закрыта. Средств у русских эмигрантов не было никаких, и они пробирались в Испанию своим ходом, по горным дорогам с постоянно присутствующим риском быть арестованными французскими пограничниками.

Как известно, около 80 белым офицерам все же удалось пробраться в Испанию, в том числе и генерал-майору Анатолию Владимировичу Фоку, служившему в подразделении (терсио) Зумалонореги и погибшему смертью храбрых на Арагонском фронте. В число пробравшихся на территорию Испании, конечно же, не входят те из белых эмигрантов, которые к началу Гражданской войны уже служили в Испанском иностранном легионе. В апреле 1937 года было получено распоряжение из штаба генерала Франко о формировании отдельной русской добровольческой части с русским уставом и русским командованием в составе терсио дона Мария де Молина.

Особую активность по организации записи русских добровольцев в армию генерала Франко проявил старший Парижской группы корниловцев полковник Г.З.Трошин. В начале марта 1937 года первая группа офицеров в количестве 7 человек, состоявшая главным образом из марковцев-артиллеристов, замечательно зарекомендовавших себя в качестве охраны великого князя Николая Николаевича еще в конце 1920-х годов, выехала из Парижа в Сен-Жан-де-Люс, расположившийся на границе с Испанией, как раз напротив испанского городка Ирун. Техническую переправу добровольцев через франко-испанскую границу обеспечивал поручик Савин. Генерал Фок, причисленный в армии Франко к штабу терсио, сам вызвался пойти в роту добровольцем. Анатолий Владимирович Фок, Яков Тимофеевич Полухин и генерал-майор Николай Всеволодович Шинкаренко приехали в Испанию из Африки: им пришлось нелегально перейти через границу испанского Марокко, чтобы попасть к испанским «белым». Пограничники встретили их настороженно, так как все русские олицетворялись в глазах испанцев с Советским Союзом. Однако вскоре мнение о них изменилось. Поводом для перемены отношения к добровольцам послужила история с генерал-майором Фоком. Когда пограничный комендант в испанском Марокко выразил сомнение в способности генерала быть полноценно задействованным на фронте, указав на его высокий чин, а главное — возраст генерала, которому было тогда 57 лет, Анатолий Владимирович Фок ответил испанскому колониальному пограничнику: «Насчет чина не волнуйтесь, я в 1918 году уже был рядовым бойцом (в батарее капитана Козлакова. —