Изгнание - [9]
Пока я писал, несколько минут назад раздался звук, похожий на плач от боли. Я взял свечу и вышел в коридор. Ничего. Проходя по коридору на первом этаже, кажется, услышал шепот, но, думаю, это был ветер.
Я поднялся по задней лестнице и обнаружил маленькую комнатку с узкой кроватью, накрытой одеялом. Странно.
Понедельник, 14 декабря, два часа
День выдался неприятный и тяжелый, но, по крайней мере, было сухо, и поэтому Евфимия после завтрака отправилась к леди Терревест.
Мы с мамой сидели за столом, принимая пищу, когда пришло судьбоносное письмо.
Его принесла почтальонша в сильно заштопанном плаще и мужских ботинках. Позднее я узнал, что ее зовут Старая Ханна.
Старуха пошла ковыляющей походкой и исчезла в переулке. Я вручил маме письмо, которое она доставила.
Мать взглянула и воскликнула:
– Оно от тебя!
Прочитав, она посмотрела с таким выражением, что у меня сжалось сердце.
– Что это значит?
– Неприятности в колледже. Я провалил экзамен.
– Кажется, учителя говорили, что ты закончишь курс раньше.
– Ты неправильно поняла. Имеется в виду возможность моего возвращения туда. Колледж пока не принял решение.
Минуту она молчала, потом сказала:
– Тебе следует поехать к Томасу, пока он не получил извещение из колледжа.
– Мама, это самое худшее, что можно сделать. Ты же знаешь, как он презирает студентов.
Она сидела, безвольно опустив руки, потом печально произнесла:
– Я думала, что ты поможешь сестре встать на ноги. А теперь ей самой надо заботиться о тебе.
Она замялась, а затем сказала:
– Несколько месяцев тому назад у нее появились отношения с молодым человеком, но все кончилось очень плохо.
– О чем ты, мама? Ее скомпрометировал какой-то мужчина?
– Позволь рассказать то, что я знаю, Ричард. И не делай никаких выводов. У них возникло взаимопонимание, но потом выяснилось, что есть обстоятельства, препятствующие союзу.
Я начал что-то говорить, но она подняла руку:
– Не спрашивай меня об этом. Я сказала ровно столько, сколько должна.
Я собирался уточнить, являются ли «обстоятельства» последствием смерти отца.
У меня нет времени написать все, что хочется, потому что я слышу отдаленный стук кастрюль и сковородок и чувствую запах чего-то похожего на еду.
Несмотря на то, что утро обещало ясный день, в полдень небо потемнело, и послышался отдаленный гром, словно над болотом выстрелила пушка. Ветер налетал порывами, казалось, что это великан стучит в стены дома. В дальних комнатах хлопали двери, и трещали старые оконные рамы, было похоже, что в особняк ворвались испуганные чужаки.
Пока мы с мамой сидели и пили чай после завтрака, в окна, заливая карнизы, стучал дождь.
– Бедная девочка на обратном пути промокнет до костей! – воскликнула мать. – Будь хорошим мальчиком и отнеси ей зонтик.
Мне не оставалось ничего иного, как послушаться. Когда я открыл дверь, чтобы отважно ринуться под ливень, она попросила:
– Ричард, на обратном пути расскажи сестре новости из Кембриджа.
Я кивнул и вышел.
Пока я преодолевал порывы ветра, меня окутала светлая пелена дождя. Вдали в мареве темного тумана истекали влагой холмы. Не успел я перебраться на другую сторону Страттон Херриард, как заметил женщину, стоявшую под навесом открытого амбара. Она отчаянно вцепилась в вывернутый наизнанку зонтик со сломанной спицей. Это была дама под вуалью, которую я видел в церкви. Таинственная миссис Пейтресс.
Я показал ей свой зонт и сказал, что буду счастлив сопроводить ее в деревню.
– А вам он не нужен? – сказала она, лукаво улыбнувшись потому, что зонт был откровенно дамский.
Когда я объяснил свою миссию, сказав, что по пути мы встретим Эффи, она приняла предложение. Мы разговорились буквально обо всем на свете! О том, что невозможно жить без музыки. О наслаждении, какое дают книги.
Мы почти добрались до церкви, и вот появилась Евфимия. Я заметил, что она удивлена. Как же, ее никчемный брат сумел привлечь внимание такой замечательной соседки!
Мы сошлись, и я начал знакомить девушек. Миссис Пейтресс настояла, чтобы я держал зонт над сестрой. Так как мы дружно отказались это сделать, она заметила:
– Нелепо стоять здесь и мокнуть. Давайте войдем в дом.
Мы последовали за ней по дорожке в сторону красивого дома из красного кирпича с высокой крутой крышей в стиле Реставрации. Миссис Пейтресс позвонила в дверь. Нам немедленно открыла молоденькая служанка в аккуратном чепце.
Горничная приняла одежду, и мы последовали за миссис Пейтресс в гостиную в передней части дома. Я услышал, как дама распорядилась, чтобы служанка развела в гостиной камин. Там были диваны и элегантные стулья, картины и полки, доверху заставленные книгами.
Мы расселись у пылающего камина, и вскоре Эффи и миссис Пейтресс разговорились об ужасной погоде, о местной глухомани, невыразительности окрестных пейзажей и так далее.
Вдруг она сказала:
– Пойдемте взглянем на мое пианино. Комната, должно быть, уже согрелась.
Дама повела нас через прихожую в мастерскую – большую комнату в форме буквы «L» с видом в сад.
Даже я смог понять, каким прекрасным музыкальным инструментом она обладает.
