Избранные труды по гражданскому праву - [50]

Далее следовало бы обратить внимание на участие в рыночном обороте таких объединений коммерческих юридических лиц, какими являются так называемые финансово-промышленные группы. Казахстанскому законодательству такие объединения официально неизвестны, хотя термин нередко применяется на практике и даже одно время готовился проект закона о подобном объединении.

В России же действует Федеральный закон о финансово-промышленных группах от 30 ноября 1995 г. Статья 2 российского Закона под финансово-промышленной группой (далее – ФПГ) понимает: а) совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества; для признания такой совокупности финансово-промышленной группой необходимо заключение сторонами договора о создании ФПГ (статьи 1–3 Закона о ФПГ); б) совокупность юридических лиц, полностью или частично объединивших свои материальные ресурсы на основе договора о финансово-промышленной группе. В финансово-промышленных группах, образованных без модели «холдинг-дочерка», участники договором учреждают центральную компанию ФПГ, которая выступает в силу договора о ФПГ от имени участников.

Участники ФПГ действуют согласованно. Выполняя общую задачу, они отвечают солидарно по общим обязательствам перед третьими лицами, что вполне соответствует требованиям пункта 2 статьи 287 ГК РК. Российский Закон связывает участников ФПГ организационными узами, запрещая им вступать в другую ФПГ (пункт 2 статьи 3 Закона о ФПГ). Группа подлежит обязательной государственной регистрации в определенном составе участников. Но финансово-промышленная группа как таковая не является юридическим лицом. За пределами обязательства, совместно заключенного участниками группы с третьим лицом, каждый из них выступает и отвечает в рыночном обороте самостоятельно, например, при заключении договора только одним участником; в обязательствах из причинения вреда и т. п. Да и в тех случаях, когда стороной в договоре с третьим лицом названа группа как таковая, ответственность по договору несут участники, подписавшие его от своего имени либо через своих представителей (обычно – центральная компания промышленно-финансовой группы).

В Казахстане нет специального законодательства о промышленно-финансовых группах. Это затрудняет контроль за подобными образованиями. Но пробел может быть в некоторой степени восполнен договором о совместной деятельности, ведущей к образованию простого товарищества (для юридических лиц – консорциума – статья 233 ГК). При этом, однако, следует учитывать, что по некоторым своим признакам ФПГ принципиально отличается от консорциума. Консорциум и договор о его образовании не подлежат обязательной государственной регистрации. Нет законодательного запрета на то, чтобы юридическое лицо одновременно было участником нескольких консорциумов. Законодательство о финансово-промышленных группах регулирует в некоторой части внутригрупповые отношения между участниками. При образовании же консорциума внутренние отношения участников определяются консорциальным договором, в то время как отдельные отношения взаимные права и обязанности желательно определять императивными требованиями законодательства, что серьезно облегчило бы целесообразный государственный надзор и контроль.

Более сложные проблемы надзора, контроля и защиты публичных интересов и правомерных интересов третьих лиц возникают в ситуации, когда юридические лица, фактически действуя согласованно и подчиняясь общей воле, не составляют юридически значимых документов, определяющих их взаимные права и обязанности. Это чрезвычайно затрудняет принятие каких-либо мер контроля или запрета. Между тем подобные группы нередко приобретают господствующее влияние на рынке, используют его в своих интересах, прекрасно знают своих друзей и противников, умело оценивая реальную экономическую ситуацию.

Такие группы действовали и сегодня, очевидно, действуют и в России, и в Казахстане. Достаточно вспомнить мощную группу “Trans World Group” (TWG), которая длительное время фактически господствовала в некоторых областях добычи и производства цветных металлов и в Казахстане, и в России.

Результаты совершаемых действий очевидны, а доказательства согласованности действий – недостаточны. В Казахстане это приводило и к грубым юридическим нарушениям.

Две подобные группы, которые были в прошлом связаны договором о совместной деятельности, вступили в постоянный глубокий конфликт, участники которого с каждой стороны объединяли значительное число юридических лиц. Так, в январе 1999 г. в Верховном суде РК по иску генерального прокурора Республики Казахстан было рассмотрено дело, по которому проходило 6 истцов и 22 ответчика. Участники каждой из сторон явно были связаны общей волей, но их взаимозависимость не подтверждалась никаким юридически значимым документом. Взаимоотношения конкретных истцов с конкретными ответчиками основывались на индивидуально заключенных договорах, которые, кстати, содержали арбитражную оговорку, указывающую на Лондонский международный арбитражный (третейский) суд. Несмотря на все это, Верховный суд объединил суммы всех претензий и взыскал с ответчиков солидарно около трехсот миллионов долларов.