Избранные стихотворения - [3]

Вторая позиция, кажется, должна была привлекать Одена намного больше. Однако он отверг и ее, из опыта времени усвоив тот слишком часто проверенный урок, что подобная энергия оборачивается насилием, которое не испытывает потребности в социальных обоснованиях, а тем более в моральном критерии, — не менее самоубийственным, чем безволие. Действительность, как ее постигает Оден, подорвала фундамент, на котором держался и тристановский эстетизм, и та этика, которую несет в себе деятельный, целеустремленный Дон Жуан. И Кьеркегор оказался самым близким Одену философом как раз оттого, что отдал предпочтение религиозному началу перед эстетическим и этическим, но не сталкивая их прямолинейно и не противопоставляя, а выстраивая последовательность восхождения от низших ступеней духовного развития к высшим.

Оден одолевал тот же путь, в полной мере сознавая, насколько он труден, и не испытывая уверенности, что сумеет пройти его до конца. Кому-то важен только финал, но, наверное, поучительнее и, уж во всяком случае, интереснее пройти вместе с Оденом шаг за шагом всю эту дорогу. Такое странствие даст очень многое: и понимание эпохи, и понимание крупной личности во всех сочленениях противоборствующих верований, из которых состоит ее духовное развитие.

Что же касается реального финала, Оден его предсказал с точностью, заставляющей лишний раз увериться в ясновидении, этой загадочной особенности поэтического восприятия жизни. «Должно быть, я умру в каком-нибудь отеле, доставив массу хлопот дирекции». Это из письма 1947 года. Двадцать шесть лет спустя все так и вышло: после выступления на фестивале поэзии в Вене, вернувшись в гостиницу, Оден почувствовал себя плохо и вызванный к утру врач констатировал смерть. Одена похоронили в Кирштетене, австрийском городке, где он по преимуществу жил все последние годы, отлучаясь на зиму в Оксфорд, почтивший былого своего питомца кафедрой, к которой он, впрочем, остался вполне равнодушен.

А. Зверев 

Почему, собственно, Оден? Потому что Бродский, ясное дело! Сказавший: "В английском языке нет ничего лучшего, чем поэзия этого человека". Что "Оден уникален... Одно из самых существенных явлений в мировой словесности". И это ли не вызов переводчику?

С другой стороны, если сослаться на этот же разговор С. Волкова с И. Бродским - где последний приводит ремарку А. Сергеева, что "очень похоже на Одена", - то уместно заинтересоваться, а в чем именно похоже? Почему и где, столь выпирающий из русской поэтической традиции поэт, совпал с поэтом английским. Прочесть Одена через призму творчества Бродского, включая все его аспекты. В том числе - мировоззренческие. А потом еще раз перечитать Бродского. С этого и началось.

Но и само по себе путешествие в поэтический мир Одена оказалось крайне увлекательным. Именно потому, что он, действительно, уникален и прежде всего, избыточно интеллектуален: характеристика редко приложимая к поэзии. Редкий случай, когда иррациональное восприятие мира (поэтическое) воспроизводится вполне рациональными средствами. Не превращаясь в т. н. гражданскую поэзию, известную, впрочем, только в русской. И тогда, когда Оден развивает Фрейда, отсылая к проблеме Предопределения в Пелагианской ереси, и тогда, когда он цитирует Энгельса. Именно так, вероятно, мыслили римские поэты описывая Природу Вещей. Русские философы обычно цитируют поэтов, английские поэты часто цитируют философов. Метафизика, как синоним философии, совпадает с поэтической школой Донна, вершиной английской поэзии. Становится синонимом поэзии.

Возможно, многие стихотворения Одена тяготеют к прозе, к дидактике, готовя пришествие безликого верлибра, когда одного поэта от другого отличить нельзя. Что вряд ли можно поставить ему в вину. И Эллиот, и Фрост к тому же руку приложили. Но и верлибры Одена легко узнаваемы. Поскольку мысль его всегда неожиданна, непредсказуема. И лежит далеко от проторенных путей поэтических тем и сопоставлений. Здесь не последнюю роль играет словарь поэта, количество слов которого когда-нибудь подсчитают. И тогда может оказаться, что число это в его стихах близко ко всему количеству слов в английском языке. По крайней мере, Одена уже во времена его учебы в колледже сокурсники часто не понимали. К тому же он вполне традиционен. Поскольку владел всеми поэтическими формами. Чем уже не могут похвастаться многие современные поэты. При этом изменив во многом и саму манеру поэтического письма в английской поэзии. Сделав предметом поэзии и производственный пейзаж, и кукурузные хлопья. Введя в традиционный стих современный язык. В русской поэзии происходило то же самое, но для этого потребовались усилия многих поэтов. Ему было все подвластно, все шло в дело - и сказка, и шпионский роман, и литургия, и баллада, и шлягер...

Остается привести высказывание Одена (цитируется по книге "Застольные беседы" в переводе Г. Шульпякова). "Звучание слов, их ритмические соотношения, смыслы и ассоциации, которые зависят от звука, конечно, не переводимы. Но в отличие от музыки, поэзия - это не только чистый звук. Каждый элемент стихотворения, не основанный на словесном мастерстве, можно перевести: и образы, и сравнения, и метафоры, - то, что обусловлено чувственным опытом".