Избранные стихотворения - [12]

        Я никогда Вам не писал,

    Я и теперь не заслужу похвал,

        Но Вы за правду не сердитесь!

Письмо мое - упрек. От берегов Невы

    Один приятель пишет мне, что Вы

    Свое письмо распространили в свете.

Скажите - для чего? Ужели толки эти

        О том, что было так давно

        На дне души погребено,

    Вам кажутся уместны и приличны?

На вечере одном был ужин симпатичный,

        Там неизвестный мне толстяк

    Читал его на память, кое-как...

        И все потешилися вволю

      Над Вашим пламенным письмом!..

Потом обоих нас подвергнули контролю

(Чему способствовал отчасти самый дом).

    Две милые, пленительные дамы

    Хотели знать, кто я таков, притом

        Каким отвечу я письмом,

И все подробности интимной нашей драмы.

Прошу Вас довести до сведения их,

    Что я - бездушный эгоист, пожалуй,

    Но, в сущности, простой и добрый малый,

Что много глупостей наделал я больших

    Из одного минутного порыва...

А что касается до нашего разрыва -

Его хотели Вы. Иначе, видит Бог,

Я был бы и теперь у Ваших милых ног.

P.S.

        Прости мне тон письма небрежный:

        Его я начал в шуме дня.

Теперь все спит кругом, чарующий и нежный

    Твой образ кротко смотрит на меня!

О, брось твой душный  свет, забудь былое горе,

Приди, приди ко мне, прими былую  власть!

Здесь море ждет тебя, широкое, как страсть,

        И  страсть, широкая, как море.

Ты здесь найдешь опять все счастье прежних лет,

И ласки, и любовь, и даже то страданье,

Которое порой гнетет существованье,

Но без которого вся жизнь - бессвязный бред.

8 ноября 1885

29 АПРЕЛЯ 1891 ГОДА

Ночь опустилась. Все тихо: ни криков, ни шума.

Дремлет царевич, гнетет его горькая дума:

"Боже, за что посылаешь мне эти стаданья?..

В путь я пустился с горячею жаждою знанья,

Новые страны увидеть и нравы чужие.

О, неужели в поля не вернусь я родные?

В родину милую весть роковая дошла ли?

Бедная мать убивается в жгучей печали,

Выдержит твердо отец,- но под строгой личиной

Все его сердце изноет безмолвной кручиной...

Ты мои помыслы видишь, о праведный Боже!

Зла никому я не сделал... За что же, за что же?..

Вот засыпает царевич в тревоге и горе,

Сон его сладко баюкает темное море...

Снится царевичу: тихо к его изголовью

Ангел склонился и шепчет с любовью:

"Юноша, Богом хранимый в далекой чужбине!

Больше, чем новые страны, увидел ты ныне,

Ты свою душу увидел в минуту невзгоды,

Мощью с судьбой ты померился в юные годы!

Ты увидал беспричинную злобу людскую...

Спи безмятежно! Я раны твои уврачую.

Все, что ты в жизни имел дорогого, святого,

Родину, счастье, семью - возвращу тебе снова.

Жизнь пред тобой расстилается в светлом просторе,

Ты поплывешь чрез иное - житейское море,

Много в нем места для подвигов смелых, свободны;

Много и мелей опасных, и камней подводных...

Я - твой хранитель, я буду незримо с тобою,

Белыми крыльями черные думы покрою".

Май 1891

* * * * *

Давно ль, ваш город проезжая,

Вошел я в старый, тихий дом

И, словно гость случайный рая,

Душою ожил в доме том!

    Давно ли кажется? А годы

С тех пор подкрались и прошли,

И часто, часто, в дни невзгоды,

Мне, светлым призраком вдали,

Являлась милая картина.

    Я помню: серенький денек,

По красным угольям камина

Перебегавший огонек,

И ваши пальцы, и узоры,

Рояль, рисунки, и цветы,

И разговоры, разговоры -

Плоды доверчивой мечты...

        И вот, опять под вашим кровом

        Сижу - печальный пилигрим...

Но - тем живым, горячим словом

Мы обменяться не спешим.

Мы, долго странствуя без цели,

Забыв, куда  и как идти,

Сказать не смею: постарели,

Но... утомились на пути.

А где же те, что жили вами,

Кем ваша жизнь была полна?

        С улыбкой горькою вы сами

        Их  перебрали имена:

Тот умер, вышла замуж  эта

И умерла - тому уж  год,

Тот изменил вам в вихре света,

Та - за границею живет...

Какой-то бурей дикой, жадной

Их уносило беспощадно,

И длинный ряд немых могил

Их милый образ заменил...

А наши думы и стремленья,

Надежды, чувства прежних лет?

Увы! От них пропал и след,

Как от миражей сновиденья...

Одне судьбой в архив сданы

И там гниют под слоем пыли,

Другие горем сожжены,

Те - нам, как люди, изменили...

       И мы задумались, молчим...

       Но нам - не тягостно молчанье,

       И изредка годам былым

       Роняем мы воспоминанье;

       Так иногда докучный гость,

       Чтоб разговор не замер сонный,

       Перед хозяйкой утомленной

       Роняет пошлость или злость.

И самый дом глядит построже,

Хоть изменился мало он:

Диваны, кресла - все в нем то же,

Но заперт наглухо балкон...

Тафтой задернута картина

И, как живой для нас упрек,-

По красным  угольям камина

Бежит и блещет огонек.

        1891

* * * * *

О, что за облако над Русью пролетело,

Какой тяжелый сон в пустеющих полях!

    Но жалость мощная проснулася в сердцах

    И через черный  год проходит нитью белой.

    К чему ж уныние? Зачем  бесплодный страх?

И хату бедняка, и царские палаты

Одним святым узлом связала эта нить:

И труженика дань, и креза дар богатый,

И тихий звук стиха, и музыки раскаты,

И лепту юношей, едва начавших жить.

Родник любви течет на дне души глубоком,

Как пылью, засорен житейской суетой...

Но туча пронеслась ненастьем и грозой,-

Родник бежит ручьем. Он вырвется потоком,