Избранные стихотворения - [10]

Что так назойливо с "блаженством"

У них рифмует "божество"?

В них сила есть пустыни знойной

И ширь свободная степей,

И страсти пламень беспокойный

Порою брызжет из очей.

В них есть какой-то, хоть и детский,

Но обольщающий обман...

Вот почему на раут светский

Не променяем мы цыган.

            2

Льется вино. Усачи полукругом,

Черны, небриты, стоят, не моргнут,

Смуглые  феи сидят друг за другом:

Саша, Параша  и Маша - все тут.

Что же все смолкли? Их ночь утомила,

Вот отдохнут, запоют погодя.

Липочка "Няню" давно пробасила;

В глупом экстазе зрачками водя,

"Утро туманное" Саша пропела...

Ох! да была же она хороша,

Долгий роман она в жизни имела,

Знала цыганка, что значит душа!

Но зажила в ней сердечная рана,

Старые бури забыты  давно,

В этом лице не ищите романа:

Сытостью властною дышит оно.

Что ж и мудреного, что процветает

Духом и здравием Саша моя?

С выручки полной она получает,

Шутка ли, три с половиной пая.

Те, что постарше и менее пылки,

Заняты ужином скромным своим;

Всюду сигары, пустые бутылки,

Тучами ходит по комнате дым.

Старая Анна хлопочет за чаем,

"Жубы" болят отчего-то у ней,

Только, никем и ничем не смущаем,

Коля бренчит на гитаре своей;

Голос прелестный раздался... О, Боже!

Паша поет, не для ней, вишь, весна...

Не для тебя, так скажи, для кого же?

Ты черноброва, свежа и стройна,

Из-под ресниц твоих солнца светлее

Тянутся вешнего счастья лучи...

"Ну-ка, затягивай "Лен", да живее!"

Грянула песня. Гудят усачи.

Липочка скачет, несется куда же?

Где остановишься ты на пути?

Лица  горят; Марья Карповна  даже,

Кажется, хочет вприсядку пойти...

Кончено... Стой! Неужли  ж расставаться?

Как-нибудь надо вам сон превозмочь.

"Ну-ка, цыганки, живей, одеваться!

Едем к нам в город доканчивать ночь!"

            3

      И морозом, и метелью

      Охватило нас кругом,

      Смотрят брачною постелью

      Сани, крытые ковром.

      "Паша! к нам - сюда! Дорогой

      Будем петь, садись правей...

      Липа здесь! Живее трогай,

      Не жалей же лошадей!"

      Подхватили лихо кони,

      Ветер свищет, словно зверь...

      От какой бы мы погони

      Не умчалися теперь?

      И какая бы кручина

      Не забылася легко?

      Всюду снежная равнина,

      До заставы далеко;

      В небе темь и мгла густая,

      И не видно ямщика,

      И дрожит в руке другая

      Чья-то теплая рука!

            4

Вот и приехали... "Ну, шевелися,

Чаю скорее, за ромом пошли!"

Мигом по комнатам все разбрелися,

С жадным вниманием дом обошли,

Все любопытно им: двери, паркеты,

Книги, альбомы, звонок за стеной...

Вот и красавиц московских портреты:

"Кто из них, Паша, сравнится с тобой?-

Вот собралйся, уселись за чаем,

Тише признанья, но смех веселей...

Только, ничем и никем не смущаем,

Коля бренчит на гитаре своей.

Длятся часы. Задушевное  пенье,

Словно волшебный  таинственный сон,

Льет нам  минутное жизни забвенье...

Вдруг раздался неожиданный  звон:

Колокол грянул  из церкви соседней...

Знаю, он  разом веселье смутит!

"Что это? К ранней звонили обедне?" -

Старая Анна впросонках ворчит.

Вот и прощанье звучит роковое:

"Поздно, до завтра, пора по домам!"

Утро туманное, утро седое,

Знать, и взаправду подкралося к нам.

            5

Один  я... Город шевелится,

Морозный день глядит в окно;

Я лег в постель, но мне не спится:

В душе и пусто и темно,

И жаль мне ночи беззаботной,

В которой, на один хоть час,

Блеснула гостьей мимолетной

Жизнь, не похожая на нас.

И снова голос полуночный

Звучит при тусклом свете дня:

Весна придет в свой час урочный,

Весна придет... не для меня!

        1873

П. ЧАЙКОВСКОМУ

    Ты помнишь, как, забившись в "музыкальной",

        Забыв училище и мир,

    Мечтали мы о славе идеальной...

        Искусство было наш кумир,

И жизнь для нас была обвеяна мечтами.

Увы, прошли года, и с ужасом в груди

    Мы сознаем, что все уже за нами,

        Что холод смерти впереди.

Мечты твои сбылись. Презрев тропой избитой,

Ты новый путь себе настойчиво пробил,

    Ты с бою славу взял и жадно пил

        Из этой чаши ядовитой.

О, знаю, знаю я, как жестко и давно

Тебе за это мстил какой-то рок суровый

        И сколько в твой венец лавровый

        Колючих терний вплетено.

Но туча разошлась. Душе твоей послушны,

        Воскресли звуки дней былых,

        И злобы лепет малодушный

        Пред ними замер и затих.

А я, кончая путь "непризнанным" поэтом,

Горжусь, что угадал я искру божества

    В тебе, тогда мерцавшую едва,

Горящую теперь таким могучим светом.

Декабрь (?) 1877

ПАМЯТНАЯ НОЧЬ

Зачем в тиши ночной, из сумрака былого,

Ты, роковая ночь, являешься мне снова

И смотришь на меня со страхом и тоской?

- То было уж давно... на станции глухой,

Где ждал я поезда... Я помню, как сначала

Дымился самовар и печь в углу трещала;

Курил и слушал я часов шипевший бой,

Далекий лай собак да сбоку, за стеной,

Храпенье громкое... И вдруг, среди раздумья,-

То было ль забытье, иль тяжкий миг безумья -

Замолкло, замерло, потухло все кругом.

Луна, как мертвый лик, глядела в мертвый дом,

Сигара выпала из рук, и мне казалось,

Что жизнь во мне самом внезапно оборвалась.

Я все тогда забыл: кто я, зачем я тут?

Казалось, что не я - другие люди ждут

Другого поезда на станции убогой.

Не мог я разобрать, их мало или много,