Избранные сочинения - [15]

Шрифт
Интервал

12. Ну, хорошо! Давайте поверим, что материя зла и даже очень зла, во всяком случае — по природе. Верим же мы, что Бог благ и в высшей степени благ — тоже по природе. Далее, природу следует считать постоянной и незыблемой, неколебимой как во зле у материи, так и в добре у Бога и, конечно, не способной к превращениям и неизменяемой. Потому что, если бы в материи природа изменялась из зла в добро, то могла бы тогда изменяться и в Боге из добра во зло. В этом месте кто–нибудь может сказать: «Следовательно, из камней не произойдут сыны Авраама, и исчадия змей не принесут плодов покаяния, и сыновья гнева не станут сыновьями мира, если природа не может изменяться?» Не подумав, указываешь ты на эти примеры, о человек. Ибо с материей, которая не имеет начала, несравнимо все, что имеет таковое: камни, змеи, люди. Конечно, природа последних, имея начало, может иметь и конец. Материя же, не забывай, раз и навсегда определена как вечная, несотворенная и нерожденная. И поэтому следует полагать, что она обладает неизменяемой и непреображаемой природой, даже и по мнению Гермогена, которое он противопоставляет нашему, когда отрицает, что Бог мог творить из Себя Самого, потому что не изменяется существующее вечно. Что, разумеется, будет утрачено, если в результате изменения возникнет то, чего не существовало, и, таким образом, исчезнет вечность.

Итак, вечный Бог не может сделаться иным, чем Он был всегда. Этим определением и я нанесу Гермогену вполне заслуженный им ответный удар. Материю я также осуждаю, когда из нее, злой, и даже очень злой, Бог творит благие и даже весьма благие вещи: И увидел Бог, что созданные им предметы хороши, и благословил их Бог (Быт. 1:21–22), — разумеется, потому, что они очень хорошие, а не потому, что плохие и очень плохие. Значит, материя допустила изменения, а если это так, она утратила состояние вечности, то есть умерла в своем прежнем виде. Но вечность не может быть утрачена; если бы это было возможно, она не была бы вечностью. Следовательно, она не может допустить изменений, так как будучи вечностью, никоим образом не может измениться.

13. Теперь спрашивается: если из материи было сотворено только доброе, которое никак не могло быть результатом ее изменения, то откуда в плохом и наихудшем семя хорошего и наилучшего? Конечно, ни доброе дерево не дает дурных плодов (как и Бога нет, кроме благого), ни дурное дерево добрых (как и материи не существует, кроме самой наихудшей). А если мы припишем ей что–нибудь вроде зародыша добра, то она уже будет не однообразной природы, то есть дурной в общем и целом, но двойственной, то есть и дурной, и доброй природы. И тогда вновь спрашивается: может ли быть что–либо общее в хорошем и плохом, свете и тьме, сладком и горьком? Ведь если бы противоположность обоих, добра и зла, могла совпасть и природа материи стала бы двойственной, изобилующей теми и другими плодами, то уже и само добро не приписывалось бы Богу, чтобы и зло не примысливалось Ему, но оба вида, позаимствованные из свойства материи, относились бы к ней. При таком условии мы не обязаны Богу ни благодарностью за добро, ни ненавистью за зло, ибо Он ничего не совершил согласно Своим природным свойствам, и этим ясно доказывается, что Он отступился в пользу материи.

14. Хотя и говорят, что Бог при благоприятном расположении материи и вместе с тем по Своей воле мог произвести добро, как бы случайно позаимствовав благо у материи, это, конечно, тоже позорно, так как из нее же Он создает и зло. Сотворив зло явно не по Своей воле, Бог оказался рабом материи, не будучи способен делать ничего другого, кроме как творить из зла. Конечно, Он творил неохотно, так как Он добр. И по необходимости, раз неохотно. И в силу рабской обязанности, раз по необходимости. Что же достойнее, сотворить зло по необходимости или по доброй воле? Конечно, Он сотворил по необходимости, если из материи; а если из ничего (ex nihilo), то по Своей воле. И совсем напрасно ты стараешься представить Бога неповинным в зле. Потому что, если Он сотворил из материи, то зло приписывается тому, кто сотворил, поскольку сотворил именно Он. Напротив, если бы Он сотворил из ничего, то уже неважно, из чего именно. Таким образом, имеет значение, как Он сотворил, — дабы Он сотворил наиболее подобающим для Него образом. А наиболее прилично для Него творить по Своей воле, чем по необходимости, то есть скорее из ничего, чем из материи. Достойнее также считать Бога свободным творцом зла, чем зависимым. Любая власть больше подходит Ему, чем ничтожность. Таким образом, если мы согласимся, что материя не имеет ничего доброго, а Бог, если Он и создал что–либо доброе, создал Своею силою, точно так же появятся и другие вопросы. Во–первых, если добро вообще не было присуще материи, то оно и сотворено не из нее, потому что материя была совершенно его лишена. Затем, если не из материи, тогда, следовательно, оно сотворено от Бога. Если не от Бога, тогда, следовательно, сотворено из ничего. Это единственный выход для рассуждения Гермогена.

15. Но если добро сотворено и не из материи (потому что его не было в ней как во злой), и не от Бога (потому что ничего не могло возникнуть от Бога, как определил Гермоген), то оказывается, что добро, как ни от кого не произошедшее, создано из ничего, — стало быть и не из материи, и не от Бога. И если добро — из ничего, то почему бы и не зло? Мало того, почему не все из ничего, если что–нибудь из ничего? Разве что Божественная сила, которая произвела из ничего нечто, была недостаточной для произведения всего. И если добро произошло от злой материи (если не из ничего и не от Бога), значит, оно произошло в результате преобразования материи, вопреки решительно отвергнутому изменению вечного. Таким образом, из чего бы ни состояло благо, Гермоген готов вообще отрицать, что оно из чего–либо может состоять. Необходимо же, чтобы оно произошло из чего–то такого, из чего, как он полагал, оно не могло произойти. Впрочем, если зло потому не произошло из ничего, чтобы не принадлежать Богу (ибо оно покажется сотворенным по Его воле), но из материи, чтобы принадлежать той, из субстанции которой оно было сотворено, то и здесь, как я сказал, творцом зла будет считаться Бог. Ибо хотя Он одной и той же силой и волей должен был бы произвести из материи все доброе или только доброе, однако не все сотворил добрым, но кое–что даже и злым. Во всяком случае, или Он желал, чтобы зло существовало, — если Он мог воспрепятствовать существованию зла, — или Он не в состоянии был сделать все добрым, если хотел и не сделал.


Еще от автора Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
О покаянии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О воскресении плоти

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


К язычникам

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О зрелищах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О крещении

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О целомудрии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Встречая сомнения. Книга для верующих – адвентистов «на грани»

Сегодня многие христиане сражаются с серьезными сомнениями, касающимися их веры и их церкви. Это касается и христиан – адвентистов седьмого дня, в особенности в западном мире. Многие оставляют свою церковь или же оказываются «на грани» того, что они уйдут из церкви. Эти люди пытаются решить, что они сделают: тоже уйдут или найдут мужество остаться. Книга, которую вы держите, написана для таких людей.


Праздничная Минея (на цсл., гражданский шрифт, с ударениями)

Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).


Леонтий Византийский. Сборник исследований

Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.


Забытый Сперджен

Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.


Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста

Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.


Византийские отцы V-VIII веков

Протоиерей Георгий Флоренский (3893—1979) — русский православный богослов, философ и историк, автор трудов по патристике, богословию, истории русского религиозного сознания. Его книги «Восточные отцы IV века», «Византийские отцы V—VIII веков» и «Пути русского богословия» — итог многолетней работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и заканчивая нашей эпохой. В книге «Византийские отцы V—VIII веков» автор с исчерпывающей глубиной исследует нравственные начала веры, ярко выраженные в судьбах великих учителей и отцов Церкви V—VIII веков.Текст приводится по изданию: Г.