Избранные работы - [21]

Больше того, можно было бы даже с полным правом говорить о свободном от психологии обосновании самой психологии, поскольку этим желательно было бы лишь выразить, что наука о субъективном (чему я неоднократно и старался дать обоснование и что я неоднократно пытался провести) возможна не иначе, как на фундаменте науки об объективном и что эта наука о субъективном, будучи сама наукой фундаментальной, в свою очередь, возможна лишь на основе чистых основных наук об объективировании (хотя бы логики, этики и эстетики); и тем не менее все это нисколько не изменило бы того положения, что сами эти чистые основоположные объективные науки именно в силу того, что они обосновывают – в объективном значении обоснования – столь же основоположную науку о субъективном, вместе с тем получают и свое обоснование уже в новом своеобразном значении субъективного обоснования и постольку снова превращаются в психологию; «снова» – именно в том смысле, что всякое объективирование с самого начала предполагало ведь, как свою оборотную сторону, начало субъективное, которое объективирование это именно в силу своего объективирующего характера должно было оставить позади себя и от которого оно первым делом должно было отвлечься. В этом смысле психология (как уже было отмечено вначале), конечно, не являлась бы фундаментом философии, но зато она была бы ее увенчанием и в некотором роде последним ее словом.

Покуда, однако, это весьма новое, весьма далеко идущее и трудно проводимое воззрение на психологию еще только должно завоевать себе признание, покуда под психологией еще понимается исключительно чистая наука о фактах, хотя и наиболее конкретная из всех наук этого рода, мы должны на том и остановиться, что как таковая она к сфере философии не относится, не может ее обосновать и не стоит к ней ни в каком специфическом или особенном отношении, а относится к ней лишь так, как и любая другая опытная и, в частности, принадлежащая к сфере природы специальная наука, в силу чего она и не может заключить философию в пределы своего учения, как и, наоборот, сама не может быть заключена в пределы учения философии, а в лучшем случае может быть, как и любая другая опытная наука, связана с ней лишь персональной унией.

Философская пропедевтика. Общее введение в философию и основные начала логики, этики и психологии

Предисловие к русскому переводу

Настоящий перевод «Философской пропедевтики» П. Наторпа сделан с третьего немецкого издания 1909 г. Первая половина этого сочинения, переведена мною единолично, вторая – совместно с слушательницей Высших женских курсов Л. А. Даниловой. Предлагаемое краткое руководство может быть весьма полезным прежде всего для тех русских читателей, которые бы пожелали иметь сжатое и ясное изложение решения основных философских проблем с точки зрения критицизма Канта. Обусловленная слишком большою сжатостью изложения трудность для понимания некоторых отдельных, впрочем лишь очень немногих, мест вполне искупается образцовой ясностью и последовательностью всего изложения в целом, а также глубиной и проницательностью анализа основных теоретико-познавательных, этических и психологических проблем. Значительную помощь может оказать это сочинение также и всем тем, кто ищет внутреннего объединения и связи отдельных философских дисциплин в единой философской системе, понятой, однако, не в смысле единого мировоззрения, а в смысле системы принципов разных родов философского познания. В последнем отношении предлагаемое сочинение профессора Наторпа могло бы иметь особенно плодотворное значение для всех, кто изучает у нас так называемую «Философскую пропедевтику», слишком часто оказывающуюся лишенной того внутреннего единства, понимание которого одинаково необходимо как для усвоения, так особенно и для преподавания этого предмета.

Б. Фохт.

Москва, 15 ноября 1910 г.

I. Общее введение в философию

Понятие, метод и разделение философии

§ 1. Предварительное определение понятия

По своему историческому понятию философия есть основная наука, т. е. та наука, которая должна установить единство человеческих познаний через выяснение того общего последнего фундамента, на который все они опираются.

В пределах этого общего понятия философии возможно, однако, множество отдельных определений, которые в действительности и были испробованы. Чтобы решить, какое из этих возможных пониманий философии соответствует истинной задаче основной науки, мы выставляем в качестве нормы положение, что только та философия будет истинной философией, которая, с одной стороны, сама может похвалиться наибольшей неоспоримостью своих оснований, с другой стороны – исходит из достаточно общей точки зрения, чтобы стать действительным фундаментом для понимания всей совокупности предметов, входящих в круг человеческого познания. В первом отношении мы требуем от истинной философии, чтобы она была в состоянии и сама себя оправдать в качестве науки, и сохранить тесную связь со всякой другой прочно обоснованной наукой (формальный критерий); во втором отношении – чтобы она могла резко разграничить различные интересы познания, также как и объединить их, с другой стороны, во внутреннем основном единстве (материальный критерий). Уже некоторые предварительные соображения ведут к признанию того, что всем этим требованиям в их совокупности не будет удовлетворять никакая другая философия, кроме той, которая единства познания ищет, так сказать, не на периферии научного знания, в предметах, подлежащих познанию, но в центре, в самом познании и в его собственной внутренней закономерности. Путь, которым идет эта философия, мы называем – в память о Канте – критическим.