Избранные работы - [158]

Таким образом, мы видим пред собой верный путь. Нужно найти законы синтетической и аналитической функции познания, которые в основе одни и те же. Эти законы, насколько они нам здесь нужны, достаточно исследованы. Для целей общей педагогики почти уже достаточно знать общий основной закон синтеза, который в обратном виде есть в то же время закон анализа, а из него уже нетрудно вывести важнейшие спецификации. Таким образом, мы почти сразу приходим к тому общему ходу «метода», в котором, как показало одно из прежних исследований, заключается сущность учения о ступенях преподавания, но значение которого, как это выяснится сейчас, далеко выходит за пределы этого специального вопроса.

Именно: синтез значит связь, а связь требует: 1) связываемых элементов; многообразия, по выражению Канта, т. е. многого и различного, а это последнее, в свою очередь, предполагает нечто (количественно или качественно) единичное (относительно единичное); 2) соединения этого многого в единое, этого многообразия в единообразие. Типичный пример дает число, которое представляет в наиболее чистой и прозрачной схеме основной ход синтеза вообще, заключая в себе: 1) единицу, 2) ряд: один, один и т. д. и 3) соединение одного и одного в два и т. д. Совсем не нужно сначала долго наблюдать или экспериментально исследовать процесс представления числа, но можно априорно сказать: таким и никаким другим способом необходимо должно происходить всякое представление количества, потому что в этом и состоит вообще количество; так, если я знаю, что к этой определенной цели ведет только один определенный путь, мне вовсе не понадобится сначала наблюдать и на основании разных указаний строить умозаключения, чтобы знать, что кто-нибудь действительно шел этим путем, если он достиг этой цели. Ценность специально психологического исследования о том, как образуются, например, представления чисел, от этого не уменьшается, но для решения основного вопроса о методе познания в нем нет необходимости, и для этой цели психологическое обоснование было бы излишним обходным путем, к тому же благодаря ему открылся бы источник для таких ошибок, которые не существуют для чистого логического, т. е. имеющего дело с одним содержанием, обоснования. Таким образом, выводы никогда не достигли бы той точности, которая может быть достигнута логическим путем и без которой совершенно нельзя обойтись при установке таких фундаментальных и богатых следствиями положений.

В описанном выше процессе заключается в то же время основной фактор в образовании восприятий:, в выделении сначала численного единого, затем в прохождении ряда и, наконец, в объединении в одно целое, т. е. в единство, состоящее из единств; этот метод повторяется неограниченное число раз и находит себе применение на все более и более высоких ступенях таким образом, что то, что, с одной стороны, было целым, составленным из частей, с другой стороны – само становится частью более обширного целого. По этому методу совершается временное и пространственное упорядочение многообразия чувственных представлений, ощущений в целое, а именно в представление, а таких цельных представлений, в свою очередь, в более высокое целое. На этом покоится всякое представление количества, оно является, таким образом, самым внешним, но именно потому и самым ясным и общим методом, который понимающее сознание может и необходимо должно применять ко всему, что только существует в мире интеллекта. Но тот же закон имеет силу и для восприятия качества с тем только отличием, что то, что в количестве было чисто внешним периферическим охватыванием, здесь становится внутренним центральным объединением, которое логически представляется как непрерывность «рода». Нумерически единичному в количестве – в качестве соответствует единичность, т. е. взятое в единичной определенности свойство, например, определенный цвет, высота тона и т. д.; количественному сложению в множество соответствует качественное сравнение, которое есть также различение и сличение в пределах одного ряда; соединению во внешнем целом – внутреннее соединение в высшем качественном единстве, соединение многообразного в единообразном, тожественностей в заключающей их в себе, более первоначальной тожественности, например, различных цветов – в цвете вообще, различных высот тона – в высоте тона вообще, одним словом, видов – в роде. Существенную разницу Кант правильно нашел в том, что в количестве высшее единство мыслится как происходящее из многообразного, в качестве же, наоборот, – как предшествующее ему, как логически лежащее в его основании и, следовательно, как источник многообразного.

Количество и качество, счет и сравнение суть, таким образом, два самых основных вида отношений; как таковые они хорошо известны формальной логике – именно под названиями объема и содержания понятий. Трехчленный период тоже известен как ход индукции (от единичного через ряд отдельных случаев к общему закону) и определения (посредством рода и видовых отличий, где наши три ступени явно заключены в роде, в различении ряда видов и в самом отдельном виде). Дальнейшее уже будет не просто синтезом, но синтезом синтезов, т. е. это будут не простые отношения, но отношения между отношениями; сюда относится, например, тот вид связи, который Кант обозначил именем категорий отношения и который определеннее он называет динамической связью; эта связь вообще может быть обозначена как отношение обусловливания. Наиболее известным ее видом служит причинная связь; Кант различает три вида отношений – субстанциальность, причинность и взаимодействие. На эту неизменную трехчленность, которую Кант проводит в каждом из четырех отделов своих категорий, угодно было смотреть, как на чисто внешнее ухищрение; на самом деле она имеет необходимое основание во всеобщем законе синтеза. Если категории суть основные виды синтеза, т. е. отношения многообразного к единству, в мысли, то всеобщий закон синтеза, закон отношения к единству в мышлении вообще, должен возвращаться всюду в существенно однородном виде. В каждом из своих основных направлений мышление нуждается прежде всего в каком-нибудь первом толчке, как своем исходном пункте, затем в правиле дальнейшего движения: такое правило может в своей общей и необходимой форме получиться только благодаря тому, что одни и те же акты повторяются неопределенное число раз и между этими повторяющимися актами устанавливаются отношения, которые, в свою очередь, должны повторяться; наконец, последним является завершение, хотя бы относительное, такого рода: в нем как бы подведены итоги и хранится все до сих пор добытое достояние познания. Таким образом, мышление всякий раз достигает точки опоры, но она не служит остановкой, а сама становится исходной точкой для нового, подобного предыдущему, движения. Так получаются ряды и ряды из рядов, и в возможности нет конца этому движению, потому что каждый достигнутый конечный пункт может и должен стать новым началом для нового порядка рядов. Эту необходимую трехчленность «метода» Кант не открыл, не говоря уже о том, что он не изобрел ее: он только глубже проник в ее основание и тем самым в необходимость ее постоянного возвращения во всяком познавательном процессе какого бы то ни было рода, потому что всякое познание без исключения состоит в производстве синтеза. Во всяком случае, нелогично определять познание вообще как синтез и в то же время не признавать необходимости всеобщего господства этой закономерности, которая и есть только закономерность синтеза вообще.