Избранные произведения в одном томе - [1747]

Его партнер отступил в нерешительности.

— Брось пушку, парень! — сказал я ему. — Не будем ссориться, разойдемся полюбовно.

Стенн стоял неподвижно. С лица его не сходило кроткое выражение.

— Не могу, мистер, — произнес ровным голосом парень с пистолетом. Никто не двигался.

— Если тебе не жаль стрелять в приятеля, все равно, не стоит рисковать. Я ведь не промажу. Брось оружие.

— Макси этого не одобрит, мистер.

— Стенн, забирайтесь в Т-Птицу, — велел я своему спутнику. — Возвращайтесь обратно, и не советую в пути считать ворон.

Стенн не шевелился.

— Идите! — повторил я. — Он не будет стрелять.

— Я не для того вас нанял, чтобы вы корчили из себя героя, — проворчал Стенн.

— Можете предложить другой выход?

Стенн взглянул на человека с пистолетом.

— Вы упомянули некоего Макси. Случаем, это не Макс Арена?

Проныра посмотрел на него и, подумав, ответил:

— Возможно.

Стенн медленно подошел к славянину. Держась в стороне от линии огня, он осторожно сунул руку в карман армейского костюма и вытащил пистолет. Глаза парня с пистолетом стали настороженными — видимо, он спешно пытался сообразить, что к чему.

С пистолетом в руке Стенн отступил.

— Отойдите от него, Смит, — приказал он мне.

Я не знал, что у него на уме, но спорить не хотелось. Я попятился.

— Бросьте пистолет!

Я рискнул посмотреть на его кроткую физиономию.

— Шутите?

— Я для того и приехал сюда, чтобы повидать мистера Арену, — сказал он.

— Похоже, мне представилась прекрасная возможность.

— Вы так считаете? Я…

— Бросьте оружие, Смит. Я больше просить не буду.

Я выронил пистолет.

Проныра покосился на Стенна. Тот произнес:

— Я хочу, чтобы вы отвезли меня к мистеру Арене. У меня для него есть предложение. — Он отдал пистолет Верзиле.

Прошло ужасно много времени, прежде, чем второй гангстер опустил свою пушку.

— Верзила, посади его на заднее сиденье. — Он мотнул головой, велев мне отойти, и не спускал с меня глаз, пока садился в Т-Птицу. — Хорошие у тебя друзья, придурок.

Т-Птица завелась, взмыла в небо и понеслась к городу. Я стоял на шоссе и смотрел на уменьшающийся огненный хвост.

Как и Стенн, я тоже приехал в этот город, чтобы встретиться с Максом Ареной.

Глава 3

Старина «шестнадцатый» стоял, прижавшись к металлическому ограждению. Один бок его был изуродован, во все стороны торчали завитые полосы железа. Я подошел ближе. Под хлипким наружным покровом виднелась серая броня. Усевшись за руль, я включил турбины. Они звучали не хуже прежнего. Заскрежетал рваный металл, и машина задом выехала на середину дороги.

Я лишился клиента, но не колес.

Пожалуй, лучше всего было бы возвратиться к Хогу, сделать ему ручкой и двинуться на юг. Враг я себе, что ли? А после…

А после меня ждет богатый выбор. Можно записаться в Новые Конфеды, или в Вольные Техасцы, или завернуть в какой-нибудь Анклав и убедить тамошнего Барона, что для него не будет лишним еще один телохранитель. А можно было бы занять этот пост здесь, при одной из городских «шишек».

На худой конец, я мог бы остаться у Куцего. Там (я это знал точно) недавно появилась вакансия.

Я еще немного поупражнял мозги. Три месяца назад, после восьми лет службы в дальнем Космосе в составе эскадры Хейля, я вернулся на Землю. Мне здесь сразу не понравилось. После того, как Временная Администрация расстреляла Хейля, по обвинению в измене, я сжег свою форму и исчез. Годы службы дали мне жесткую шкуру и привычку цепляться за жизнь. Имуществом я не был обременен: армейский пистолет, моя одежда — вся на мне, да несколько сувениров — вот и все пожитки. Два месяца, пока в кармане что-то звенело, я шлялся по дешевым кабакам и поил бродяг, пытаясь найти ниточку, которая дала бы мне шанс… Макс Арена был такой ниточкой.

В нескольких милях впереди горели городские огни. Я понял, что напрасно теряю время.

Очевидно, за пределы Южной Кольцевой влияние Левши не распространялось. На протяжении ближайших пяти миль меня дважды останавливали, но быстро отпускали, удовлетворяясь мздой и объяснениями, будто я еду за пассажиром. Оба раза меня просили передать привет Хогу.

Унылые желтые тона Хога, похоже, пользовались уважением и в городских «организациях». Я беспрепятственно углубился в город и несся по третьему ярусу Переезда, когда из бокового переулка выскочил и остановился на дороге обшарпанный четырехместный «джироб». Я слегка повернул руль и перескочил на другую полосу. «Джироб» рванулся и преградил мне путь. Я вдавил ногой педаль, спинка сиденья откинулась, и мою грудь обхватила жесткая противоударная рама.

В последний момент «джироб» попытался освободить мне дорогу.

Но было поздно. «Шестнадцатый» поддал ему под зад, и я мельком заметил, как «джироб» подпрыгнул и завалился на бок. Мой «шестнадцатый» отбросило к ограждению трассы, я получил от разболтанной рамы сильный удар в челюсть, но не выпустил из рук руля, и, секунду спустя, машина неслась по третьему ярусу в Манхэттен.

В полумиле, под серым ночным небом блестела солнечными батареями крыша Голубой Башни. «Не такой уж сложный адрес», — подумал я. — Другое дело — проникнуть туда.

В сотне ярдов от темной пещеры, почему-то называемой «въездом для легковых автомобилей», я остановил машину и задумался. На этом ярусе никого не было — как и весь город, он казался безлюдным. Но во многих окнах окружающих домов горел свет. Я знал, что в городе много народу, миллионов десять — и это после мятежей, драк за продукты и падения законного правительства. Городская автоматизированная система обеспечения продолжала работать, и это позволило «шишкам» — бывшим крупным уголовникам