Избранные произведения в одном томе - [294]
— Вы ждали здесь всю ночь? — прошелестел тихий голос.
— Не сходил с места. Даже не пошевелился.
Впрочем, затруднение оставалось все то же — им некуда было идти.
— Не выпить ли чаю? — предложила Кэтлин. — Где-нибудь, где вас не знают.
— Можно подумать, что у кого-то из нас дурная репутация.
— И вправду, — засмеялась она.
— Поедем на берег. Я как-то был в ресторане, где за мной погнался дрессированный морской лев.
— Неужели он и чай готовит?
— Ну, он ведь дрессированный. И к тому же не говорящий — дрессировка так далеко не зашла. Что же вы все-таки пытаетесь скрыть?
— Наверное, будущее, — не сразу ответила она. Беспечно брошенные слова могли значить что угодно — или не значить ничего.
Пока Стар выруливал со стоянки, Кэтлин указала на свою машину:
— Ей здесь ничего не грозит?
— Как сказать. Тут постоянно рыщут подозрительные чернобородые иностранцы, сам видел.
— Правда? — тревожно взглянула на него Кэтлин и тут же увидела, что он улыбается. — Верю каждому вашему слову. У вас такое мягкое обхождение — не понимаю, почему вас боятся.
Она окинула его одобрительным взглядом, с тревогой отметив его бледность, еще более заметную под ярким солнцем.
— Вы много работаете? И по выходным — неужели всегда?
— Не всегда, — ответил Стар: вопрос ее, хоть и нейтральный, прозвучал искренне. — Когда-то у нас… у нас был дом с бассейном и прочими разностями, по воскресеньям приходили гости. Я играл в теннис и плавал. Но потом бросил.
— Почему? Вам полезно. Мне казалось, американцы не могут без плаванья.
— Ноги ослабли несколько лет назад, меня это стесняло. Я много чем занимался: играл в ручной мяч еще мальчишкой и позже, уже здесь. У меня был корт, его потом смыло штормом.
— Вы хорошо сложены. — Простая любезность; Кэтлин лишь подразумевала, что он сложен с тонким изяществом.
Стар мотнул головой, словно отметая комплимент.
— Больше всего я люблю работать. Для этого я и создан.
— Вы всегда хотели делать кино?
— Нет. В детстве я мечтал быть старшим конторщиком — который точно знает, где что лежит.
— Забавно, — улыбнулась Кэтлин. — Вы давно переросли ту мечту.
— Нет, я по-прежнему старший конторщик. Если я и талантлив, то именно в этом. Просто когда я им стал, вдруг выяснилось, что никто не знает точного места для каждой вещи. И пришлось разбираться, почему она там лежит и нужно ли ее трогать. На меня навешивали все больше, обязанности становились сложнее. Вскоре у меня скопились уже все ключи, и вздумай я их вернуть остальным — никто бы не вспомнил, какие замки ими открываются.
Они остановились у светофора, мальчишка-газетчик проблеял: «Убийство Микки-Мауса! Рэндольф Херст объявляет войну Китаю!»
— Придется купить, — сказала Кэтлин.
Когда они тронулись, Кэтлин поправила шляпу и пригладила волосы. Увидев, что Стар за ней наблюдает, она улыбнулась.
Она была сосредоточенной и спокойной — редкие качества по тем временам: усталость и скука сделались обычным явлением, в Калифорнию стекались отчаявшиеся искатели легкой доли. Молодежь обоих полов, мыслями оставаясь в родных восточных штатах, из последних сил вела безнадежную войну против калифорнийского климата. Сохранять постоянный, ровный ритм работы здесь удавалось с трудом — даже Стар едва смел себе в этом признаться. Зато в приезжих ему часто приходилось замечать короткий прилив новой энергии.
Стар и Кэтлин теперь общались приятельски. Любое ее движение и жест оставались в согласии с ее красотой — все мелочи сливались в цельный облик. Глядя на нее, он словно оценивал съемочный кадр, и уже знал, что кадр удался. Она была естественна, непринужденна и — в том смысле, который он вкладывал в это слово, подразумевая ладность, утонченность и соразмерность — она была «хороша».
Они доехали до Санта-Моники, где виднелись роскошные особняки дюжины кинозвезд, тесно вдавленные в бойкое многолюдье Кони-Айленда. Стар свернул к подножию холма, к бескрайнему синему небу и морю, и повел машину вдоль пляжа; берег, выскользнув из-под купальщиков, потянулся перед ними изменчивой — то широкой, то узкой — желтой полосой.
— Я строю здесь дом, — сообщил Стар. — Дальше по дороге. Не знаю зачем.
— Может, для меня?
— Может быть.
— Какая щедрость — выстроить для меня особняк, никогда меня не видя.
— Для особняка он невелик. И крыши еще нет. Я ведь не знал, какую вам захочется.
— Разве нам нужна крыша? Мне говорили, здесь не бывает дождей. Здесь…
Кэтлин резко умолкла — из-за воспоминаний, понял Стар.
— Не обращайте внимания, — обронила она. — Прошлое.
— Тоже дом без крыши?
— Да. Тоже дом без крыши.
— Вы были счастливы?
— Мы жили вместе долго — слишком долго. Мучительная ошибка, обычная для многих. Я хотела уйти, он не мог смириться, все слишком затянулось. Он бы и хотел меня отпустить, да не находил сил. И я просто сбежала.
Стар слушал — взвешивая, но не осуждая. Под розово-голубой шляпкой ничего не переменилось. Кэтлин лет двадцать пять — немыслимо представить, чтобы она никогда не любила и не была любимой.
— Мы были слишком близки, — продолжала она. — Наверное, отвлечь нас друг от друга сумели бы дети, но в доме без крыши не бывает детей.
Наконец-то он хоть что-то о ней знал, и вчерашний внутренний голос не будет твердить, как на сценарном совещании: «С героиней полная неизвестность — не нужно детальной анкеты, но дайте хоть штрих». Теперь за ней реяло туманное прошлое, чуть более ощутимое, чем голова Шивы в лунных лучах.
«Ночь нежна» — удивительно красивый, тонкий и талантливый роман классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Роман «Великий Гэтсби» был опубликован в апреле 1925 г. Определенное влияние на развитие замысла оказало получившее в 1923 г. широкую огласку дело Фуллера — Макги. Крупный биржевой маклер из Нью — Йорка Э. Фуллер — по случайному совпадению неподалеку от его виллы на Лонг — Айленде Фицджеральд жил летом 1922 г. — объявил о банкротстве фирмы; следствие показало незаконность действий ее руководства (рискованные операции со средствами акционеров); выявилась связь Фуллера с преступным миром, хотя суд не собрал достаточно улик против причастного к его махинациям известного спекулянта А.
«Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над кромешно-черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и отколовшиеся робкие волны, которым – пожелай они того – ничто не мешает вкатиться внутрь. Это галерка…».
Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична.
«…Проходя по коридору, он услышал один скучающий женский голос в некогда шумной дамской комнате. Когда он повернул в сторону бара, оставшиеся 20 шагов до стойки он по старой привычке отмерил, глядя в зеленый ковер. И затем, нащупав ногами надежную опору внизу барной стойки, он поднял голову и оглядел зал. В углу он увидел только одну пару глаз, суетливо бегающих по газетным страницам. Чарли попросил позвать старшего бармена, Поля, в былые времена рыночного бума тот приезжал на работу в собственном автомобиле, собранном под заказ, но, скромняга, высаживался на углу здания.
Все не то, чем кажется, — и люди, и ситуации, и обстоятельства. Воображение творит причудливый мир, а суровая действительность беспощадно разбивает его в прах. В рассказах, что вошли в данный сборник, мистическое сплелось с реальным, а фантастическое — с земным. И вот уже читатель, повинуясь любопытству, следует за нитью тайны, чтобы найти разгадку. Следует сквозь увлекательные сюжеты, преисполненные фирменного остроумия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — писателя, слишком хорошо знавшего жизнь и людей, чтобы питать на их счет хоть какие-то иллюзии.
Предательство Цезаря любимцем (а, возможно, и сыном) и гаучо его же крестником. Дабы история повторилась — один и тот же патетический вопль, подхваченный Шекспиром и Кеведо.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Валентин Саввич Пикуль (1928–1990) — советский писатель, автор исторических романов и литературных миниатюр. Участник Великой Отечественной войны. Содержание: Океанский патруль Баязет Париж на три часа На задворках Великой империи Из тупика Реквием каравану PQ-17 Пером и шпагой Звезды над болотом Моонзунд Мальчики с бантиками Морские термины (словарь)
«Безумный аттракцион» — антология фантастики и фэнтези разных авторов под одной обложкой! Содержание: Безумный аттракцион (Д. Захаров) Мобильник для героя (Н. Нестеров) Мириады светлячков (А. Зайцев) Щепотка звёзд на стакан молока (В. Иващенко) Экзо (Э. Катлас — цикл) Охотники (С. Карелин, Е. Евстигнеев) Отстойник (С. Чичин) Хранитель Врат (Р. Кузнецов) Пастухи чудовищ (А. Корнилов) Призраки мёртвой звезды (И. Осипов) Страж Зари (С. Куприянов)
В книгу вошли самые известные романы Сидни Шелдона, представляющие собой разные грани его яркого беллетристического таланта. «Истинное лицо» — увлекательный психологический детектив, герой которого — преуспевающий психоаналитик — должен вычислить среди своих пациентов жестокого убийцу. «Оборотная сторона полуночи» — крепкий коктейль из остросюжетного романа и мелодрамы, история любви, мести, предательства и преступления. «Незнакомец в зеркале» — завораживающе увлекательная история знаменитого комика, встретившего женщину своей мечты — и запутавшегося в ее смертоносных сетях. «Узы крови» — замечательный сплав семейной саги и детектива, где героиня — наследница гигантской бизнес-империи — старается понять, кто именно из многочисленных корыстных родственников пытается убрать ее с дороги.
Трилогия А. Черкасова и П. Москвитиной «Сказания о людях тайги» включает три романа и охватывает период с 1830 года по 1955 год. «Хмель» — роман об истории Сибирского края — воссоздает события от восстания декабристов до потрясений начала XX века. «Конь рыжий» — роман о событиях, происходящих во время Гражданской войны в Красноярске и Енисейской губернии. Заключительная часть трилогии «Черный тополь» повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах. Трилогия написана живо, увлекательно и поражает масштабом охватываемых событий. Содержание: Хмель Конь Рыжий Черный тополь.