Избранные произведения в одном томе - [12]

Когда Гансон узнал об удаче Керри, лицо его несколько прояснилось.

— Однако ты не теряла времени зря! — заметил он и при этом даже слегка улыбнулся.

— Конечно! — с оттенком гордости отозвалась Керри.

Гансон задал еще один-два вопроса, а потом стал играть с ребенком и не возвращался к этой теме до тех пор, пока она вновь не была затронута за столом его женой.

Но не так-то просто было заставить Керри проникнуться настроением, которое царило в семье.

— Кажется, это очень крупная фирма, — сказала она. — Огромные зеркальные стекла и уйма служащих! Джентльмен, с которым я говорила, сказал, что они нанимают очень много народу.

— Теперь не так уж трудно получить работу, если только у человека приличный вид, — вставил Гансон.

Минни тоже несколько оттаяла, согретая радостным настроением Керри и, необычной разговорчивостью мужа, и начала рассказывать сестре о достопримечательностях Чикаго, вернее, о том, что может видеть каждый без всяких затрат.

— Тебе интересно будет посмотреть Мичиган-авеню. Там такие красивые дома. И вся улица такая красивая!

— А где находится театр Джейкобса? — прервала ее Керри. Это был один из театров, в котором ставились мелодрамы.

— Не очень далеко отсюда, — ответила ей сестра. — Вернее, даже совсем близко: на Холстед-стрит:

— Вот бы пойти в этот театр! Я ведь, кажется, проходила сегодня по Холстед-стрит?

Вместо ответа на самый, казалось бы, естественный вопрос последовала маленькая заминка. Мысли человека удивительно окрашивают все его действия. Стоило упомянуть о театре, как настроение за столом тотчас омрачилось. В этом сказалось безмолвное неодобрение всего, что влечет за собою трату денег.

И Гансон и Минни оба одновременно подумали об этом. Последняя ответила: «Да», — но Керри сразу почувствовала, что посещение театров здесь не поощряется.

Разговор на эту тему не возобновлялся до тех пор, пока Гансон, покончив с едой, не ушел в другую комнату, захватив с собою газету.

Сестры принялись мыть посуду. Оставшись одни, они заговорили свободнее, и Керри, то и дело прерывая беседу, начинала тихонько напевать.

— Хорошо бы сейчас пройтись немного по городу и взглянуть на Холстед-стрит, если это не очень далеко, — вскоре сказала она. — Давайте сходим сегодня в театр!

— Ну, вряд ли Свен захочет куда-нибудь идти, — возразила Минни. — Ему нужно рано вставать.

— Но он едва ли будет против. Ведь это доставит ему удовольствие!

— Нет, он не очень любит ходить по театрам.

— А мне хотелось бы пойти, — сказала Керри. — Давай пойдем вдвоем!

Минни задумалась: не о том, пойдет ли она, — на этот вопрос у нее уже был готов отрицательный ответ, — а о том, как бы направить мысли сестры по другому руслу.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала она наконец, не придумав ничего лучшего.

Керри сразу догадалась, в чем тут загвоздка.

— У меня есть немного денег, — сказала она. — Пойдем со мною, Минни!

Минни покачала головой.

— Возьмем и его с собой, — предложила Керри.

— Нет, — тихо ответила Минни и загромыхала посудой, чтобы прекратить разговор, — он не пойдет.

Сестры не виделись несколько лет, и за это время в характере Керри обнаружилось нечто новое. Она обладала врожденной робостью, которая проявлялась всякий раз, как ей приходилось бороться за свое благополучие, а тем более в тех случаях, когда у нее было недостаточно сил или средств для этой борьбы, но она страстно тянулась ко всяким развлечениям и удовольствиям, и это было одной из основных черт ее характера. Она могла уступить в чем угодно, только не в этом.

— Ну, спроси его! — умоляюще прошептала она.

А Минни думала о той прибавке к бюджету, которую даст им заработок сестры. Эти деньги пойдут на оплату квартиры, и ей не так тяжело будет каждый раз заводить с мужем разговор о расходах. Но раз Керри уже сейчас начинает гнаться за развлечениями, то, пожалуй, пустит на ветер все свои денежки. Если сестра не захочет подчиняться раз и навсегда установленному распорядку их повседневной жизни, если она не поймет, что нужно усердно работать, не помышляя ни о каких забавах, — тогда какой же прок от того, что она приехала в город? Несмотря на такие мысли, Минни вовсе не была расчетлива и черства по натуре. Это были серьезные раздумья женщины, которая, даже не слишком сетуя на судьбу, всегда приспособлялась к тем жизненным условиям, какие мог обеспечить ей беспрерывный труд.

Наконец Минни уступила и решилась спросить Гансона. Но сделала она это скрепя сердце и ничуть не разделяя желания сестры.

— Керри предлагает нам сходить в театр, — сказала она, заглядывая в комнату, где сидел муж.

Оторвавшись от газеты, Гансон обменялся с Минни взглядом, яснее слов говорившим: «Это вовсе не то, чего мы ожидали».

— Мне неохота, — отозвался он. — А что она хочет посмотреть?

— Ей хочется побывать в театре Джейкобса.

Гансон снова уткнулся в газету и отрицательно покачал головой.

Увидя, как супруги отнеслись к ее предложению, Керри отчетливо поняла, как живут эти люди. Это произвело на нее гнетущее впечатление, но не вызвало решительного протеста.

— Я спущусь вниз и постою у подъезда, — сказала она.

Минни не стала возражать, и Керри, надев шляпу, вышла из квартиры.