Избранные произведения в 2 томах. Том 1. Саламандра - [13]

Не в силах одолеть упорное сопротивление коллег, Бытомский решил предоставить их своей судьбе.

Тем упорней поддерживал он непрерывный контакт с начальниками третьих станций справа и слева от Тренчина: с Качмарским из Полесья и с Венборским из Ганьчар. Пользуясь близким соседством, он сумел-таки обратить их в свою веру. Путем телефонных внушений, а также во время дружеских визитов по выходным ему удалось убедить соседей в достоверности теории фальшивых сигналов. Устрашающий пример недавней бежавской катастрофы сильно подействовал на обоих, сделав их восприимчивыми к урокам старшего коллеги из Тренчина. Тем более, что дело шло о безопасности доверенных им станций и сохранности собственных шкур. С редким терпением, не выказывая ни тени неудовольствия, то и дело рапортовали они Бытомскому, — а он иногда дергал их по десяти раз за день, — что в Полесье и Ганьчарах все в порядке, полнейшая тишь и гладь…

Так прошел месяц, два, три, миновал год, другой — о фальшивых сигналах и катастрофах ни слуху ни духу: они словно бы демонстративно обходили район Бытомского.

— Затаилось лихо, — пояснял бдительный страж из Тренчина своему помощнику.

— А может быть, оно нас боится, учуяло, что мы знаем, где собака зарыта, — отвечал помощник Жадурский, горячий приверженец теории своего шефа.

Но Бытомский этому спокойствию не доверял и не позволял себе расслабиться. Как оказалось вскоре, он был совершенно прав.

В один из зимних вечеров, за несколько дней до Нового года, около пяти часов пополудни пришла депеша из Кротошина, большой узловой станции к востоку от Тренчина, уведомляющая, что пассажирский № 25, ожидаемый в 5.15 вечера, опаздывает на два часа. Бытомский подтвердил получение телеграммы и, закуривая трубку, заметил стоящему рядом Жадурскому:

— Опять начинаются эти проклятые опоздания. Наверняка где-нибудь занесло пути.

— Несомненно, — ответил помощник, — вчерашние газеты сообщали о сильных метелях в Стенжицком уезде.

— Да, да, — грустно покивал головой начальник, выглядывая на перрон сквозь замерзшие стекла.

В эту минуту заработал аппарат на другом конце стола. Жадурский скривился и нехотя принялся читать выползающую полоску бумаги.

Внезапно он нахмурил брови.

— Гм, неужели мы наконец получили то, чего ожидали так долго? — прошептал он с оттенком тревоги.

Бытомский сорвался с места.

— Что там? Говорите! Фальшивый сигнал? Кто?! Что?! Откуда? Ну-ка покажите!

— Из Подвыжа, — ответил, успокаиваясь, Жадурский. — Там, видимо, ничего не знают о двухчасовом опоздании пассажирского номер двадцать пять.

Начальник чуть ли не грубо отпихнул его от аппарата и сам склонился над лентой. Телеграмма гласила:

«В виде исключения пустить номер двадцать пятый на боковой путь! Главный путь освободить для принятия экстренного поезда, который должен разминуться с двадцать пятым в Тренчине в 5.30. Если двадцать пятый придет первым, задержать его на боковом пути до прибытия экспресса. Ситуация рискованная! Внимание!»

Бытомский с многозначительной усмешкой поднял голову от стола и посмотрел на часы: 5.15.

— Значит, поезда должны разминуться через пятнадцать минут? — с иронией в голосе спросил он помощника.

— Вроде бы так, пан начальник. Но телеграмма эта представляется бессмысленной, если учесть известие, полученное нами четверть часа назад из Кротошина. Двадцать пятый опаздывает на два часа и будет тут не раньше четверти восьмого.

— Разумеется. Зря о нас беспокоятся. Кстати сказать, что за фантазия пускать в такую собачью погоду экстренные поезда!

— Наверняка опять важная политическая миссия или какой-нибудь сановник решил прокатиться в салон-вагоне.

— Гм, возможно. Во всяком случае, перед нами типичный фальшивый сигнал.

— Значит, вы не собираетесь распорядиться насчет выездной линии со стороны Кротошина? Не будем ее соединять с боковой веткой?

— С какой стати? Чтобы в угоду господам из дирекции Подвыжа пустить на нее двадцать пятый и очистить главный путь для приема важного гостя? И не подумаю.

— Что нам стоит, пан начальник? — несмело настаивал на своем предложении Жадурский. — На всякий случай переведем стрелку — и никаких забот.

Бытомский с упреком взглянул на помощника.

— И ты, Брут? Решили перекинуться в стан неверующих? Сами же только что обозвали эту дурацкую депешу бессмысленной. Не мы в эту минуту находимся под угрозой.

— Да, да, конечно, — краснея, лепетал Жадурский, — вы правы, пан начальник, это я просто так, для подстраховки… Такой пустяк… перевести стрелку…

— Нет, дорогой коллега! Именно в этом случае не пустяк, дело в принципе, понимаете? Сопоставив обе эти депеши, высланные из противоположных пунктов, мы пришли к выводу, что Тренчин предостерегают безосновательно, иными словами, что сигнал фальшивый. Какой отсюда следует вывод?

— Что на самом деле опасность угрожает третьей станции справа или слева от Тренчина, — отчеканил в ответ помощник, словно отличник, выучивший урок наизусть.

— Прекрасно! Тогда за работу! Нужно немедля предупредить Полесье и Ганьчары. Я беру на себя Качмарского, а вы свяжитесь по телеграфу с Венборским, который наверняка уже уведомлен о непрошеном госте, ведь депеша из Подвыжа должна была пройти через его станцию. Передайте по телеграфу то, что я буду одновременно говорить по телефону.