Избранные произведения. Том 8 - [58]

Первой мыслью Матвея было: кранты! Если узнает, тут же и пришьет! Вторая мысль удержала его на месте: терпи до последней возможности.

Конечно, Матвей не был приверженцем ислама, в переводе означавшего «покорность», в том числе — судьбе, но в его работе покорность, пусть и видимая, а также терпение играли большую роль. И он поплыл по течению предлагаемых событий дальше, принимая чужой сценарий. В голове назойливой мухой бился вопрос: откуда они узнали номер телефона и адрес?

— Он, — сказал кожаный. — Сидел у того мудака в автомастерской.

Матвей повеселел: было бы хуже, если бы этот прихвостень Белого-Дадоева узнал в нем посетителя «Независимой федерации кикбоксинга».

— Охренели, что ли? — прохрипел Матвей, вставая, держась за голову, и получил новый удар от секретарши-блондинки. Отлетел в угол прихожей, сбивая с вешалок в нише одежду.

— Закрой дверь, — приказал «милиционер» опознавателю, кивнул девицам, и те профессионально заломили руки копошившемуся на полу хозяину, поволокли в комнату.

— Суки! — выхрипнул Матвей, прикидывая тяжесть положения, но до настоящей пытки было еще далеко. К тому же его явно проверяли на прочность, «ислам» пока не мог быть отменен.

Брюнетка точно врезала ему по затылку, едва не достав болевой центр (тэ-гатана, то есть «рука-меч», удар нанесен ребром открытой ладони — вот зараза!).

— Заткнись!

Остальные молча принялись обшаривать квартиру, потрошить диван, вышвыривать вещи из шифоньера, книги с полок. Шмон мог закончиться печально — дверь в рабочий кабинет с компьютером не была заблокирована, да и маскировалась стандартно-книжным шкафом, и Матвей решил изменить сценарий постановки.

— Поубиваю, падлы! — зарычал он, пытаясь вывернуться из рук девиц, и получил еще один удар по голове, повергший его в состояние грогги, так что сымитировать потерю сознания было легко. Его отпустили, и Соболев свалился на пол, использовав стандартные актерские трюки. Однако ему поверили.

— Нашел, — донесся до него голос «кожаного». — Смотри-ка, что за птица. Оказывается, он урка!

Матвей понял, что «гости» нашли «ксиву» — справку о том, что он выпущен на свободу из колонии особого режима.

— Не урка, — пробасил «милиционер», — сявка, а вернее, бытовик[33], видишь отметку? Три года отбухал под Нюренгри, надо же. Интересно, за что? И почему он здесь живет, квартирка-то принадлежит не ему.

— Вот у него и спросим.

В тот же момент Матвей рванулся к окну, выдернул из-за батареи пистолет и направил на застывших «защитников правопорядка».

— Стоять, фраера! Мне терять нечего, я снова могу сесть, если понадобится, но теперь уже за то, что вас всех уложу. Уловили?

Непрошеные гости уловили.

— Ладно, успокойся, — миролюбиво проговорил «милиционер». — Мы кое-кого ищем, и было подозрение, что ты — это он.

— Не лепи горбатого. — Матвей мотнул головой на «кожаного». — Я этого чуху тоже узнал, он брал на арапа моего давнего кореша.

«Милиционер» лапнул было кобуру пистолета, но Матвей выстрелил, всадив пулю аккурат в ремешок, державший кобуру.

— Я же сказал — не дергайся, гад, маслину[34] схлопочешь! Давай выкладывай, какая падла на меня вашу хевру[35] навела.

Налетчики переглянулись.

— Тебе же говорят… — начала брюнетка.

— А ты закрой хавало, — повел стволом пистолета в ее сторону Матвей. — С бабами вообще у меня разговор короткий. Ну?

«Милиционер» облизнул губы.

— Понимаешь, у нас в конторе кто-то пытался качать права…

— Копер! — одернула его брюнетка.

Тот отмахнулся.

— Вроде бы как в защиту твоего… кореша, ну а ты был в его конторе, когда туда пришли… из частного агентства, вот мы и проверяем… Адрес дал нам шеф, к нему все вопросы.

— Лажанулись вы, люди. Илюха действительно старый мой сламщик, кореш, а насчет остального… Я олень[36], а не сявка, хотя и провел срок на даче[37], фигура[38] у меня всегда при себе, и облома я не люблю. А теперь хиляйте отсюда.

Боевики Белого гуськом потянулись к выходу. «Милиционер» оглянулся на пороге:

— За что сидел-то, олень?

— За торговлю воздухом, — скривил губы Матвей. — В особо крупных размерах.

«Милиционер» кивнул: он знал, что «воздух» на фене означает «деньги».

После их ухода Матвей прибрал в комнатах и полчаса просидел в ванной под душем, отходя. Проанализировав свое поведение, остался доволен. Его не узнали, как «щупача» офиса Шмеля — это раз. Профессионалом рукопашного боя он явно не выглядел — это два. Зато хорошо сыграл роль непрофессионального бандита, получившего «образование» в колонии, — это три. Налетчиков он сбил с толку — это четыре. Пусть проверяют, начальники особняка под Нюренгри подтвердят кому угодно, что у них сидел Матвей Соболев, осужденный за валютные операции на пять лет и освобожденный досрочно «за примерное поведение».

Правда, точила душу тайна: каким образом Горшин отгадал, что ему понадобится пистолет? И главное, каким образом Шмелю удалось так быстро определить адрес конспиративной квартиры, принадлежавшей «СМЕРШу»?

БУСИДО [39]

Премьер-министр Михаил Сергеевич Краснорыжин слыл человеком рассудительным и спокойным. Он никогда никуда не спешил, взвешивал каждое свое слово и, казалось, не говорил, а вещал. На самом деле медленно и тяжело говорил он только затем, чтобы скрыть природное косноязычие, но даже при этом проглатывал окончания слов, и понять его иногда было непросто.