Избранные произведения. Том 7. Тень Люциферова крыла - [225]

Обойдя остров, Никита снова попытался обнаружить местонахождение базы Уицраора и снова потерпел неудачу. Мир Великого игвы не имел очагов напряженности магического поля, будто и не находился под контролем демономага. Выбрав остров побольше, Никита переместился туда, соблюдая все предосторожности разведчика, оставаясь невидимым и неслышимым под своим защитным «балахоном». Заметить его присутствие мог бы только маг очень высокого ранга, но в хроне, судя по спектру излучений и полей, их не было.

Остров, равный по размеру земному Мадагаскару, тоже оказался «черепахой», но ландшафт «спины» ее оказался разнообразнее. Во-первых, он был накрыт сетью из черных дымных струй, то вспухающих, то сжимающихся до толщины и плотности канатов. Сеть висела без опор на высоте двадцати с лишним метров и падать на остров не собиралась.

Во-вторых, остров был когда-то заселен, имел леса, реки и озера, но теперь выглядел так, будто по нему прошелся ураган. Странный ураган, надо признаться. Он не смел все с поверхности почвы, не сломал деревья и леса, а словно взорвал их изнутри! Каждый дом, каждый предмет. И не только предмет. Никита не сразу сообразил, что за холмики видит в развалинах перед собой, а когда понял, его чуть не стошнило. Необычного вида, кроваво-красные, с синими жилами и пятнами, топорщившиеся наростами и вздутиями, продолговатые холмики оказались трупами существ, буквально вывернутыми наизнанку!

— Дьявольщина! — прошептал Никита, глотая горькую слюну. — Что здесь произошло?

Спустившись на потрескавшуюся и взрыхленную землю одного из разрушенных поселений, он обошел его кругом и везде видел одно и то же: взорванные изнутри строения — но не разлетевшиеся, застывшие вывернутыми внутренностями — и останки жителей поселка, превращенные в муляжи, пособия по анатомии, вывернутые неизвестной силой таким образом, что кожа и внешние органы оказались внутри, а все остальное: сердце, легкие, печень, костный каркас — снаружи. И произошла эта трагедия совсем недавно, за часы, если не за минуты до появления в Уппуме Никиты.

Побродив в окрестностях поселения, разглядывая развернутые веером древесные стволы, Никита переместился еще на один «черепаший» остров, не накрытый сетью из черного тумана. Здесь царило запустение, леса давно сгнили, а над рассыпавшимися в прах поселками кружили страшные женские головы с распущенными волосами, с безумием во взоре. Изредка они пикировали на развалины, доносился тяжкий удар, поднималось облако пыли, под которым образовывалась гладкая площадка.

Кончено, «головы» Сухов видел человеческим зрением, на самом же деле это были многомерные существа, имеющие облик, далекий от земных аналогий. Никита не стал разбираться, что они делают, интуиция подсказывала ему, что «разведпоиск» пора заканчивать. Но ради полноты впечатлений он решил посетить еще один район океана — за пару миллионов парсеков отсюда.

Прыжок его закончился над островом, ландшафт которого поразительно напоминал земной. Зеленые и желтые поля, перелески, голубые озера и ручьи живо напомнили разведчику пейзажи среднерусской полосы, коих пруд пруди в Подмосковье или где-нибудь под Тверью. У Никиты даже в груди защемило, когда он разглядел березовую рощу на склоне холма, неторопливо спускавшуюся к небольшой реке.

«Интересно, в чем же проявляется хозяин, „бог необъяснимого“? — подумал Никита мимолетно. — Пока все, что я вижу, вполне объяснимо».

Понаблюдав за жизнью острова сверху, он опустился возле одного из полей, на котором шла пахота: трое странного вида существ, карикатурно похожих на людей и одновременно на горбатых страусов, шли за плугом, который тащила куча насекомых, напоминающих гигантских муравьев. И хотя Никита не выходил из-под защитного колпака, эта троица что-то учуяла, потому что замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Шагавший чуть впереди оглядел единственным выпуклым глазом рощу неподалеку, холмы, реку и… передал глаз соседу. Тот, поозиравшись, в свою очередь передал глаз третьему пахарю. Это были хаббардианцы, владевшие одним глазом на троих, на все девять голов, по две из которых прятались в горбах!

«Кто же наказал вас таким образом? — подумал Никита с невольной жалостью. — И за что?»

Оратаи внезапно сорвались с места, попрыгали в реку, переплыли ее, забрались в грубо сработанную из деревянных досок, обломков и фанерных листов машину, напоминающую старинный самолет типа «ПО-2» времен второй мировой войны, и взлетели, унеслись в небеса. «Муравьи», тащившие плуг, рассыпались кучей и начали расползаться во все стороны. За ними расплылся и плуг, который, как оказалось, был «склеен» из черных кинжаловидных пиявок, попрыгавших в воду. Тень упала на остров, редкая кружевная тень.

Никита, не раздумывая, метнулся к океану, и вовремя: на спину «черепахи» опустилась знакомая сеть из черного тумана. И тотчас же по всему пространству острова со всхлипом пробежала волна искривления, превратив все, что на нем росло, жило и двигалось, во «взорванные изнутри», вывернутые наизнанку страшные останки.

Сеть явно стремилась уничтожить вторичные ростки жизни, распускавшиеся на островах-«черепахах». Вероятнее всего, это был некий автоматический чистильщик Уицраора, вроде рыбы-прилипалы на шкуре акулы, уничтожающей паразитов, грибки и водоросли. Но если грибки и паразиты на теле акулы не осознавали, кто они такие, то хаббардианцы, да и другие существа, строившие города, обладали разумом! И уничтожение, по мнению землянина, рассматривать нужно было уже под другим углом.