Избранные произведения. Том 7. Проклятые - [87]

— Наш унифер, — пробормотал Веенн, — мастер коротко выражаться.

— Я понимаю, как это трудно. Вам придется отбросить все, что, как вы считаете, вы знали, думали или чувствовали. Но это должно быть сделано. Вам будет легче, чем мне, потому что вы можете рассчитывать на мою помощь. У меня же были только гивистамы и люди.

Они вошли в огромное угловатое здание, по всему периметру покрытому листами темного тонированного стекла, поблескивающего при свете дорожных полосок.

— Эта операция рискованная? — настаивал Турмаст.

— Меня предупреждали. Я не буду вас обманывать. Но какой бы опасной она ни была, рано или поздно всем предстоит через нее пройти.

— А как же это? — одна из солдат-женщин сняла ненужный теперь шлем и провела пальцами по своему гребневатому черепу.

— Еще одна выдумка амплитуров, — заверил ее Раньи, — Равно как и размер ваших глазниц, длина ваших пальцев и другие физические различия. С помощью соответствующих инструментов доказательства ясно просматриваются, и все может быть исправлено. — Он дотронулся до кальцинированного нароста над своим вросшим правым ухом. — Это — протез. Я уже видел себя человеком.

— Я не дам себя оперировать ни гивистаму, ни человеку, — пробурчал кто-то из центра группы. Сердитое перешептывание показало, что он был не одинок.

— А я согласен, — неожиданно прозвучал чей-то голос.

Раньи вгляделся в толпу и встретился взглядом со своим братом.

— Ты никогда не обманывал меня, Раньи, — Сагио окинул взглядом своих соратников, многие из которых были друзьями детства. — Если Раньи говорит, что это правда, тогда я верю ему.

— Сагио, это не должен быть ты. Мы можем…

— В чем дело, унифер? — воинственно настроенная молодая женщина протиснулась сквозь толпу. — Боишься пустить под нож собственную плоть и кровь?

— Да, — осуждающе сказал кто-то. — Не хочешь еще больше «очеловечить» его?

— Разве ты не видишь? — обратился Сагио к своему брату. — Это должен быть я. Если мне не сделают операцию, ее не сделают никому.

Раньи хотел было возразить, но промолчал. Безусловно, его брат прав. Сагио был умнее, чем он думал.

Турмаст дружески обнял своего начальника за плечи.

— Мы все будем внимательно наблюдать, когда гивистамы вскроют твоего брата, Раньи. И хорошо бы им найти что-нибудь. Иначе, неважно, где они будут держать нас, как обращаться или что делать с нами, в один прекрасный день мы отыщем тебя и убьем. — Он на минуту сжал плечо Раньи и убрал руку.

Ответ прозвучал со стальной холодностью.

— Если ничего не найдут, тебе не стоит беспокоиться на мой счет, Турм, потому что я сам позабочусь о себе.

Субунифер что-то буркнул себе под нос. Говорить больше было не о чем. Они вполне поняли друг друга.

Этот разговор был лишним. Раньи знал, что хирурги Гивистама найдут установленные амплитурами цепи внутри черепа его брата, так же, как и в его голове. Иначе это будет означать, что ему солгали, что его самого жестоко и безжалостно обманули.

Он отказывался принимать это всерьез. Еще она попытка изменить его личность положит конец его жизни не хуже, чем это сможет сделать Турмаст.

В конце коридора колонна свернула налево. Двустворчатые двери распахнулись и их ввели в комнату с высокими потолками, набитую инструментами.

Офицер-массуд, командовавший ими, исчез и через несколько минут появился в компании заспанного человека. Его взлохмаченные рыжие волосы разбудили у Раньи давно дремавшие воспоминания.

— Что такое, черт возьми?

Раньи подошел к нему. Он был выше, чем мужчина, но ниже стоявшего неподалеку вооруженного массуда.

— Сэр, меня зовут Раньи-аар. Хотя я и не ашреган, а такой же человек, как и вы. И мои спутники тоже.

— Можете не объяснять, — продрав глаза, человек потер подбородок. — Чем-то вы напоминаете человека, чем-то ашрегана. Мы слышали о таких, как вы.

— Это результат биоинженерии Амплитура, произведенной на человеческих младенцах и эмбрионах, — объяснил Раньи.

— Звучит неправдоподобно. Чего вы ожидаете от меня? — стоящий рядом унифер-массуд наморщил нос в таком обилии странных запахов.

— Свяжитесь с вашим военным советом. Свяжитесь с центральными медицинскими учреждениями на Омафиле в системе Юла, и если он по-прежнему там, спросите гивистама Первого-по-Хирургии. Я не так давно побывал там. Они вам все расскажут обо мне, — обессиливший, Раньи опустился на пол на дрожащих ногах. — Собственно говоря, они испытают облегчение, услышав обо мне.

Человек обменялся взглядами с массудом, который задрал губу вместо ответа.

— Допустим, я смогу связаться с ними, что я должен сказать?

— Скажите Первому-по-Хирургии, пусть прибудет со всеми самыми квалифицированными хирургами, которых может предоставить Узор. Скажите, что здесь их ждет полно работы.

Глаза человека сузились.

— В настоящий момент на нас оказывают серьезное давление оставшиеся ваши друзья. Как вы, безусловно знаете, местное население совершенно бессильно перед вооруженным вторжением. Потому мы, временные иммигранты, пытаемся спасти их мир. И сейчас только это волнует меня. Для медицинского съезда здесь не место. И вы ожидаете, что я займу релейное время глубинного космоса ради того, что какому-то полуашреганскому психу понадобилась консультация врача?