Избранные произведения. Том 7. Проклятые - [161]

— По-моему, вы и сейчас совершенно один, — сказал ему Страат-иен. — Вы здесь изолированы сильнее, чем вам кажется.

— Я чувствую в ваших словах сарказм вместо сопереживания. — Турлог слегка двинул свою тушу. — Время разговора подошло к концу.

Неван напряг пальцы.

— Вы грузны и неповоротливы. У меня нет оружия, но я и так разорву вас на части.

— У меня под панцирем внизу кнопка, которую я могу нажать, чуть просев. Хочу заострить ваше внимание на том, что в настоящее время мы находимся в герметично запечатанном помещении. А также, вам, может быть, известен тот факт, что благодаря очень замедленному метаболизму, турлоги выживают, пусть и не очень длительное время, при пониженном атмосферном давлении, которое губительно для всех прочих форм живых существ, дышащих кислородом. Я вовсе не подразумеваю под упоминанием об этих обстоятельствах ничего, что можно было бы рассматривать в том же свете, как, скажем, извлечение предмета, разработанного специально для уничтожения других живых существ, будь то нож или ружье. Я просто довожу до вашего сведения, что если вы сделаете движение в мою сторону, я расслаблюсь. Кнопка, о которой я вам поведал, окажется нажатой, что приведет к одновременному запечатыванию входной двери, через которую вы сюда проникли, и откачиванию воздуха в той степени, которая будет неприятна для меня, но смертельна для вас.

— Но вы ведь этого не сделаете. — Страат-иен смотрел в выпученные окуляры.

— Не сделаю? — Тело в тяжелом панцире немного осело, Лалелеланг резко глотнула воздух. — Почему не сделаю?

Глаза Невана не моргали, голос был ровный и холодный.

— Потому что я вам говорю, что вы не можете.

Турлог чуть заметно задрожал. Транслятор заскрежетал:

— Я… собираюсь…

— Не собираетесь. — Неван сделал шаг вперед, Лалелеланг метнула на него безумный взгляд. — Вы сделаете следующее: подниметесь очень осторожно с предмета, на котором сидите верхом, и отойдете влево, так, чтобы оказаться рядом с иллюминатором. После этого вы будете стоять там, пока я не скажу вам делать другое.

— Я… не… — Глазные стебли бегали в явном возбуждении. Турлог поднялся и тяжело просеменил к окну до потолка, так же неохотно, как борец сумо, покидающий татами по решению рефери. На пластинах панциря заиграли блики рассеянного солнечного света.

Хохолок Лалелеланг был полностью поднят, переливающиеся перья светились в нездоровом свете.

— Он сделал в точности, что вы приказали, Неван. Почему?

— Не сейчас, — рассеянно ответил он и направился к турлогу. Тот ждал его у окна, не в силах сойти с места.

— Вся команда турлогов занята двойной игрой? Отвечать!

Клокочущий ответ раздался не сразу. Турлог говорил помимо своей воли.

— Нет. Те, кто выбран в этом участвовать, стараются действовать согласованно. Другие же тяготеют к традиционной изоляции и предпочитают не иметь контактов ни с одной из сторон.

Страат-иен издал удовлетворенное рычание.

— Значит, не весь вид повинен целиком. И то уже что-то. — Он удвоил концентрацию.

— Прекратите… это, — промямлил турлог.

— Вынужден. — Неван не отрываясь смотрел сосредоточившись на хозяина.

— Вы… как амплитур.

— Заткнуться! — После того как все его подозрения и страхи подтвердились, Невану было не до нежностей. Он знал, что Лалелеланг пялится на него, открыв клюв от удивления, но не мог даже на секунду перевести на нее взгляд. То, что он делал, требовало полного внимания.

Сфокусировать усилия помогали память и знание. Хусилат, его прадеды, погибшие родственники, которых он не знал, о которых уже не узнает. И большая часть этой муки — по вине двуличных турлогов. Но не случись Хусилата, не было бы и Возрожденных, не было бы бесценного Раньи-аара, не было бы пробуждения дремлющего в Человеке таланта, равного амплитурскому. Вероятно, так оно было бы и лучше. Откуда ему знать? И никто не узнает. Дар раскрылся, стал реальностью, передавался из поколения в поколение, и тем, кто обладал этим даром, приходилось им пользоваться. Хорош он или плох, но ни его, не возможностей им открываемых, игнорировать нельзя.

Он решил начать с глазных стеблей и добраться до жизненно важных органов. Вопросы, конечно, возникнут. Много вопросов. Турлоги высоко уважаемы. Но он найдет выход, изобретет удовлетворительные предлоги.

Гибкое крыло схватило его, встряхнув его разум, если не Руку.

— Вы не можете. Это турлог, цивилизованное существо.

— Предатель. Он предал вас, меня, весь Узор. Не лучше Криголита или мазвека, — жестко ответил он. Она увидела убийственный блеск в его глазах и отпрянула. — Он должен умереть.

— Будут вопросы.

— Я разберусь с ними, где бы они ни подняли голову. С такими нужно разбираться. Другого пути нет.

Он склонился вперед. Парализованный турлог дрожал, но убежать не пытался. Не мог. Импульс, вложенный Страат-иеном в его сознание был непреодолим. «Хотя…»

Он ведь может избавить ее от сцены насилия, осознал он. Он выпрямился и обратился к беспомощному противнику властным тоном.

— Встреча прошла очень интересно. Мы высоко ценим высказанные вами мнения, а вы, несомненно, оцените наши. Вы согласны?

Турлог ответил без промедления.

— Да… Очень… интересно.