Избранные произведения. Том 7. Проклятые - [16]

На самом-то деле его место вовсе не здесь, ему ни к чему было оставаться в районе боев.

Гивистамы не были бойцами. После соответствующей подготовки некоторые из них, вероятно, могли быть использованы в качестве обслуживающего персонала. Это максимум, на что были пригодны слишком цивилизованные обитатели Вейса или Мотара.

Нынешнее сражение — варварство, на которое большинство рас просто было уже не способно, оставалось лишь за теми представителями разумных существ, в которых все еще оставались примитивные гены. И эти гены требовали удовлетворения. Речь шла о массудах и даже в большей степени о людях. Неугомонные, ужасные, прекрасные, совершенно непредсказуемые люди.

Но и массудов и людей было примерно одинаковое количество. Остальные расы должны были поддерживать или одну, или другую сторону, снабжать их необходимыми материалами. Эта задача выпала на долю Бир’римора, Лenapa, О’о’йана… и Гивистама…

Великолепный специалист по медицине и магии, способный восстановить к жизнедеятельности самые разнообразные существа Медик-Пятой-Степени получил назначение туда, что для гивистамов являлось фронтовой передовой: физиотех скорой помощи на боевой позиции. Его участие в бою не предполагалось. Но именно это выпало на его долю, когда совместные силы ашреганов и криголитов неожиданно напали на передовую группу.

Как и все остальные, он слышал, что противник начал испытывать и применять какую-то новую стратегию. Но, как и все, он не придал этому значения. Однако события сегодняшнего утра уничтожили его скептицизм. Вероятно, если бы в секторе было бы больше людей, атака была бы отбита. Но они были разбросаны по всей территории Эйрросада, а на его командирском корабле их было несколько, как и на кораблях сопровождения.

После того как противник нанес несколько прямых ударов, старый корабль-развалюха обратился в бегство, сметая на своем пути растительность джунглей. Когда он завертелся вокруг оси отталкивания, внутренний взрыв отбросил его в чащу леса. Он летел на дикой скорости, пока наконец не начал вибрировать в ответ на действие стабилизаторов.

Но до этого момента через пробоину наружу в лес вылетело с полдюжины членов команды.

Только двое из шестерых выжили, смертельный полет оказался смягченным удачным расположением веток и листьев. Остальные не были столь удачливы.

Каким-то чудом он упал на густую крону дерева. Похожие на тростник верхние ветви прогнулись под его тяжестью, и он мягко соскользнул по ним вниз. В конце концов он оказался по колено в грязи, мокрый и в синяках, но живой.

Но та самая грязь, которая спасла ему жизнь, делала бои на поверхности Эйрросада невыносимым испытанием. Все бои были сведены к отдельным стычкам между слайдерами Уива и вражескими плотами, которые могли прятаться, летать среди деревьев и кустов. Только сумасшедший или самоубийца мог бы решить, что на болотистой поверхности, заменяющей твердую почву, можно вести нормальный бой. Потому вся поверхность планеты оставалась в распоряжении местной фауны, которая знала, как к ней приспособиться.

Ну и таким неудачникам, как он сам. На самом деле.

Его выбросило в самом центре дикого края, в который непочтительные люди превратили Сладжел: частично топь, частично джунгли, а большей частью — мерзость. Без коммуникатора, оружия или брони. Все, что в состоянии помочь ему выжить в этой среде — его зеленая униформа физиотеха и приданное оборудование, ну и, конечно, его мозги. Но он мало рассчитывал и на одно, и на другое. И даже обувь его была непригодна: сандалии вместо болотных сапог. Он был благодарен растительности над головой, которая уберегала его чешуйчатый череп от дождя.

В конце концов, подумал он, температура вполне сносная, а местные обитатели не слишком назойливы. Бедные и отсталые аборигены планеты жили в джунглях, в деревушках, их жилища стояли на сваях. Туземцы с интересом наблюдали, как какие-то непонятные силы боролись за контроль над их миром.

Обитатели Эйрросада были разумными трехногими существами — вторыми представителями подобной расы, из тех, что были известны — поэтому их существование становилось интересным скорее с научной, чем со стратегической точки зрения. Но тем не менее цивилизованная мораль требовала, чтобы несмотря на их отсталость, их не бросали на милость Амплитура и их союзников. Никто не мог сказать с уверенностью, но лет через тысячу или чуть больше, они могли бы внести свой заметный вклад в войну между различными мирами.

Он поправил затенители, которые вопреки всем законам физики во время страшного падения не слетели с его лица, а напротив, буквально приклеились к нему. Их наличие делало его нынешнее существование хотя бы несколько более удобным. Кожа отражала его нынешнее эмоциональное состояние: она потеряла свою ярко-зеленую окраску и блеск и приобрела тускло оливковый оттенок. Благодаря этому врагам станет сложно заметить его среди местной растительности, даже если они захотят отыскать — выжил кто-нибудь или нет.

Под затенителями двойные веки моргали, озирая негостеприимное окружение. Отсутствие яркого солнечного света, столь любимого гивистамами, способствовало его угнетенному состоянию. Про себя он проклял облака, закрывавшие солнце, дождь, который лил из этих облаков, и те обстоятельства, в силу которых он здесь очутился.