Избранные произведения. Том 5. Маори - [198]

— Слезь с него, — сказала она, ее голос был угрожающе низок.

— Дорогая Мерита, — он улыбнулся, шмыгнул носом и вытер кровь рукавом прежде чистого пиджака. — Ты же не выстрелишь в старину Флинна?

— Я пристрелю вас обоих, если вы дадите мне хотя бы малейший предлог. Ну, слезай с него.

— Хорошо. Разумеется. — Киннегад поднял обе руки, одарил Коффина последним взглядом откровенной ненависти и медленно поднялся на ноги. Коффин сел, тряся головой, его серебристо-седые волосы были совершенно растрепаны. Ко лбу прилипли мокрые от пота пряди. Он откинул их и усмехнулся, глядя на Мериту.

— Спасибо, Мерита. Я бы до этого не додумался.

— Не благодари меня. Не смей благодарить меня! — она по-прежнему плакала. — Почему ты никогда не рассказывал мне об этой женщине? Я бы поняла. Но ты скрыл это от меня, Роберт. Почему? Были еще и другие? Я бы простила тебе женщин, но не тайны и ложь.

Его улыбка исчезла.

— Нет. Других не было.

Он поднялся на ноги и сделал шаг в ее сторону.

— Стой! — она направила на него револьвер. Коффин подчинился, лицо его исказилось болью.

— Мерита, что с тобой?

Он сердито посмотрел направо, когда Киннегад непроизвольно расхохотался.

— Это чудесно! Лучше, чем я планировал, лучше, чем я мог себе представить.

— И ты! — Мерита повернула дуло, направив его на Киннегада. — Столько лет ты был для меня желанным гостем. И все это только для того, чтобы сохранить твой гнев и обиду. Ты никогда не намекал, ни словом не обмолвился, что не меня ты по-настоящему хотел. Все это время ты просто меня использовал. Вы оба меня использовали, — слезы продолжали течь ручьем, но не достаточно, чтобы помешать ей видеть цель.

— Вы оба использовали меня, а я вам позволяла. А хуже всего то, что я до сих пор люблю вас обоих, — она прибавила еще что-то жалобное на маорийском языке.

Киннегад сел на стул и прижал носовой платок к носу.

— Конечно, мы тебя использовали. Не так ли, отец? — он без юмора улыбнулся пожилому человеку. — Так уж у нас, Коффинов, выходит. Мы всегда честны и благородны и справедливы — за исключением тех случаев, когда не удобнее действовать наоборот. Тогда мы устанавливаем свои собственные правила и шкалу ценностей.

— Нет, — Коффин свирепо посмотрел на него. — Это не так. Я бы никогда не мог сделать того, что ты сделал с Меритой, а еще меньше то, что ты сделал с собой.

— Как мудро! — Киннегад повернулся на стуле. — Я полагаю, пришло время, милая Мерита. Теперь тебе придется сделать выбор между двумя любовниками. Ну же, который из нас? Или ты пристрелишь нас обоих?

— Я… я не знаю, что мне делать.

— Мерита… — Коффин шагнул к ней. Немедленно пистолет направился на него. Он увидел, как дрожит ее палец на курке.

— Не надо, Роберт. Не подталкивай меня. Не сейчас, не сейчас.

— Отлично, — она готова была сорваться, он видел. За гневом в ее глазах и мукой в голосе угадывалась начинавшаяся истерика. Он осторожно отступил и проговорил тоном, который казался ему успокаивающим. — Но что ты собираешься делать?

— Да, что ты собираешься делать? — Киннегад от души наслаждался. — Оставайся со мной. Выбрось эту фальшивку, которую он дает тебе вместо жизни. Я сразу же женюсь на тебе, дам тебе свое имя. Гордое имя, Киннегад. Мы ровесники, Мерита. Как ты можешь думать о том, чтобы остаться с этим лживым стариком, который обманывал тебя всю жизнь?

— Слушай, маленький ублюдок, когда все это кончится, я…

— Что ты сделаешь, отец? — вызывающе осведомился Киннегад. — Не думай, что так просто меня испугаешь. Я знаю, кто я такой, благодаря тебе. — Он снова посмотрел на Мериту. — Выбирай. Кто из нас?

— Я не могу выбирать. Я люблю вас обоих. И всегда любила.

— Тогда я должен сказать, — вздохнул Киннегад, — что ты плохо разбираешься в мужчинах. Может быть, ты никого из нас не выберешь, — он посмотрел на отца. — Что ты тогда сделаешь, Коффин? Сам по себе будешь жить в этом большом пустом доме? Нет, я думаю, тебе скоро удастся найти еще одну половину. У тебя к этому способности, я полагаю. Ты знаешь, она выберет меня.

— У нас… у нас есть семья, — пробормотал Коффин.

— Ах да, очаровательный метис Эндрю. Я встречал его, хотя он представления не имеет, кто я такой. Похоже, он славный парень, совсем не Коффин. Не такой, как ты и я.. Я понимаю, что через несколько дней он собирается жениться. Какая жалость, что свадьбы не будет.

Коффин думал, что он совсем без сил. Но понял, что ошибся.

— Еще одно слово об этом, и ты — покойник, Флинн. Покойник, ты понял? Никто не узнает, кто это сделал, и не найдет твоего тела.

Киннегад пожал плечами.

— Кажется, меня пристрелят в любом случае. Он поднялся со стула и подошел к кушетке. Он не отрывал глаз от отца, пока говорил с Меритой.

— Конечно, ты не могла знать. Вот как это должно произойти. В то самое время, когда мы разговариваем, бандиты, которых нанял твой замечательный, милый Роберт, готовятся к тому, чтобы похитить невесту твоего сына и увезти ее в Батавию. Ненадолго, конечно. Пока они не забудут друг друга.

— Будь ты проклят, — сказал Коффин сквозь сжатые зубы, — будь ты проклят, адово отродье!

— Ты не можешь проклясть то, что проклято, отец, — Киннегад оскалился.