Избранные произведения. Том 4. Приговорённый - [168]

Рокот двигателей челнока усилился, вырос до воя. Неожиданное чувство тоски по дому пронзило Эвана, когда корабль с ревом пронесся по взлетной полосе и, круто задрав нос, взлетел, направляясь к ионосфере. Он продолжал смотреть ему вслед еще долго после того, как он исчез в облаках, оставив за собой только эхо своего взлета. Эхо и несколько нелегких вопросов.

— Ты думаешь, они вернутся и попытаются снова захватить станцию?

Мартина, казалось, сомневалась.

— Чем? Если бы они взяли с собой какое-либо тяжелое оружие, они бы уже применили его. Сомневаюсь, чтобы оно у них было… Они явились, ожидая, что здесь командует их человек, Гумула, или, в худшем случае, что им пытается справиться с несколькими упрямцами. Разумная жизнь, способная защитить себя от достижений современной техники, — это нечто такое, чего они не предвидели в самых кошмарных снах… Им придется полностью перестроиться и изменить свои планы. Фрейзи предстоит нелегкая задача: заставить своих начальников поверить ему. — Она тихо хихикнула. — О, возможно, у них есть намерение вернуться домой и собрать получше вооруженную экспедицию для посадки на этой планете, но к тому времени мы уже дадим знать, куда следует, и на орбите будут дежурить один-два корабля миротворческих сил.

— Я бы на это пока не очень-то рассчитывал, — неожиданно ответил он, указывая в дальний угол лагеря. В чистый воздух утра поднимался дым.

— О боже, — прошептала Мартина, когда поняла, откуда идет дым, — нульпространственный коммуникатор. Я думала, у них не хватит времени вспомнить о нем.

— Я тоже так думал. — Выражение лица Эвана было мрачным. — Нам лучше побыстрее добраться туда и посмотреть, можно ли спасти что-нибудь.

Хотя станция и большинство ее оборудования были построены из негорючих материалов, но определенные компоненты содержали горючие вещества. К несчастью, из них состояла большая часть аппаратуры управления и передачи луча связи через глубокий космос, сложного устройства из электронных компонентов, которые превратились в золу к тому времени, когда они с Мартиной смогли справиться с огнем. То, что им не удалось бы сделать ничего большего, даже если бы они прибежали раньше, слабо утешило Эвана. Стандартное оборудование для тушения пожаров не в силах погасить горящий порошок магнезии, а именно это вещество поджигатели Фрейзи обильно посыпали по всем приборам, прежде чем поджечь их.

Сам генератор луча, находящийся в шахте глубоко под поверхностью Призмы, не пострадал, но был совершенно бесполезен без средств активации и наведения его на цель.

Эван отбросил огнетушитель и устало опустился на стул, который чудом избежал огня и внимания жадных мародеров Фрейзи.

— Ну вот. Мы попались.

Мартина печально уставилась на все еще тлеющую панель управления.

— Я не подумала об этом. Нам следовало сказать Эже и другим, чтобы первым они захватили это здание. Я не подумала.

— Возможно, это не имело значения. — Эван потер глаза. — Требуется всего минута, чтобы рассыпать воспламеняющийся порошок и бросить спичку в это место.

— Я не инженер, но если бы у нас были запасные детали, то, может быть, можно было бы отремонтировать передатчик.

— Уверен, что можно, — саркастически ответил Эван, — только я тоже не специалист в этой области, и, наверное, у нас нет достаточного количества запасных частей для ремонта, и даже если бы они у нас были, и мы знали, как это сделать, то, вероятно, нам бы не хватило времени. Зная, что мы отрезаны, Фрейзи со своими людьми вернется и устроит на нас охоту, как только сможет достать тяжелое вооружение.

Их друзья и спасители постепенно стекались к ним, привлеченные двумя магнитами — поднимающимся дымом и растущим отчаянием. Воины и сороконожки-новорожденные инстинктивно занимали оборонительные позиции вокруг здания связи, между ними передвигались врачи. Было несколько пострадавших. Два воина и один из новых гибридов были необратимо разрушены выстрелами.

Был еще один смертельно раненый, весть о котором немедленно вывела Эвана из состояния летаргии.

— Нет! — Эван бросился наружу, и его отвели к тому месту, где один из врачей работал над неподвижной и такой знакомой фигурой.

— Эже!

Пространство вокруг Эвана содрогнулось от силы его молчаливого вскрика:

— Он не умер! Скажите мне, что он не умер!

— Он балансирует на тонкой линии между самим собой и уходом, — сказал ему врач, не поднимая головы. Его тонкие руки и щупальца двигались с невероятной скоростью, работая над разорванными внутренностями разведчика.

— Теперь уходите, пожалуйста, и не кричите так громко.

Эван подчинился, умерив интенсивность своих мыслей, но отказался уйти.

— Эже, Эже! Не отвечает. Значит ли это…

— Не значит. Это значит только то, что система серьезно повреждена, настолько, что все несущественные функции отключены телом, — проинформировал его врач, — В том числе и коммуникативные. Имеется тепловое поражение в области мозга, но я пока не могу определить его размеры. Хвала Ассоциативе, центры памяти коры головного мозга не пострадали. Я могу только повторить вам: уходите.

Эван отступил назад на несколько шагов, пытаясь проанализировать свою совершенно неожиданную эмоциональную реакцию. Почему он так расстроен? Что такое Эже, в конце концов? Ничего, кроме примитивной формы жизни, состоящей из твердых, чуждых человеку материалов. Едва ли нечто большее, чем говорящая скала. Конечно, он обладал индивидуальностью, даже был в некотором роде личностью, но то же можно сказать и об определенных видах рыб. Что-нибудь еще?