Избранные произведения. Том 4 - [8]

Почему лежит? На чем? Где? Ни на один из этих вопросов она не находила ответа.

Голова была тяжелой, при движении в ней ощущалась тупая боль. И все же сознание понемногу возвращалось.

Прежде всего ей стало ясно, что она не дома. У нее дома не было ничего такого – желтого и обширного.

Ах да; это был потолок. Нет, у нее дома не было желтых потолков.

Не дома; а где же?

Она попыталась встать. Для этого сперва нужно было сесть. Не сразу, но это получилось. А вот встать оказалось слишком сложно. Ноги не хотели держать ее. Пришлось тут же опять сесть и опереться руками, чтобы снова не растянуться на спине.

Она сидела на неширокой, жестковатой кушетке. Такие бывают в кабинетах у врачей.

Кушетка стояла в небольшой комнате, в которой были еще стол и шкафчик, но не было окон. Дверь, правда, имелась.

Где же находилась эта комната? И как она, Леза, сюда попала?

Ведь она… Что – она? Ну конечно: она жила совсем в другом доме. Там у нее был Изар. И был… маленький, еще не имевший имени.

Вспомнив о маленьком, она судорожно прижала ладони к животу, словно опасаясь, что могла потерять его. Нет, живот был в порядке. Конечно, определить это на ощупь еще нельзя было, она просто почувствовала: все в порядке, он с нею.

Ей сразу стало спокойнее, и как будто даже прибавилось сил.

Силы требовались прежде всего для того, чтобы все–таки восстановить в памяти все, что с нею произошло.

Чтобы легче было вспоминать, она снова легла на кушетку. Желтый потолок опять оказался перед глазами, но теперь ощущалось расстояние до него. Кроме того, он перестал вращаться, и Леза поняла, что на самом деле прекратилось головокружение.

Итак, когда–то – вчера? Позавчера? Неделю назад? Или все–таки сегодня? – она была дома.

Несомненно, была дома. Изар уехал ранним утром, и уже после его отъезда она успела позавтракать. Да, успела.

Потом? Потом было что–то… Что–то она делала дома. Ах да, убрала посуду в мойку и включила воду. Затем? Пока посуда мылась, она читала какую–то книгу, название ее сейчас никак не хотело вспоминаться. Потом вынула посуду и расставила.

А потом был звонок в дверь.

Да, совершенно верно: был звонок в дверь. Она отворила и увидела на пороге человека, который передал ей очень нарядный конверт, не бумажный… Нет, конечно, не бумажный, из какой–то ткани, кажется.

Человек вежливо поклонился и сказал:

– Мне приказано ждать.

– Чего ждать? – не поняла она.

– Наверное, пока вы прочтете это письмо.

– Хорошо, – сказала она. – Заходите.

– Я подожду в машине, – сказал он и сделал шаг назад.

– Хорошо, – сказала она. – Я сейчас.

Она попыталась открыть конверт пальцами, но ткань была прочной. Пришлось войти в комнату, достать ножницы и отрезать краешек.

В конверте был вчетверо сложенный лист бумаги. Развернув его, Леза сначала посмотрела на украшавшую лист эмблему. Это была красивая и сложная эмблема, где рисунок обрамлял слова: «Ястра, Жемчужина Власти Ассарта».

Прочитав эти слова, она испугалась.

Наверное, в глубине души, сама себе в этом не признаваясь, Леза всегда боялась этой женщины. Воспитанная в уважении к закону, какое было свойственно средним слоям ассартского населения, она, что бы там ни говорил Изар, постоянно чувствовала, что закон и даже больше: весь Порядок – были на стороне Ястры и против нее, Лезы. Она понимала, что спокойное существование ее будет продолжаться ровно столько, сколько Ястра будет терпеть его. Каким бы всемогущим ни был Изар, но Порядок был выше и сильнее.

И вот теперь, едва успев разобраться с эмблемой, Леза решила, что всему пришел конец и письмо извещает ее именно об этом.

Первым движением ее было – бросить письмо, как будто оно жгло ей пальцы. Она так и сделала. Листок бумаги мягко опустился на стол.

Однако у подъезда ждал человек. И неудобно было заставлять его ждать. Письмо надо было прочесть, как бы тяжело это ни было.

Она подобрала письмо и стала читать медленно, по одному слову. Убедившись, что прочитанное слово не заключает в себе ничего страшного, она переходила к следующему. Слова неторопливо складывались во фразы. Когда фраза заканчивалась, Леза перечитывала ее еще два или три раза и только тогда понимала ее смысл. Она очень волновалась.

Письмо, к счастью, оказалось не слишком длинным. Скорее, коротким. В нем было написано вот что:

«Милая Леза. Не кажется ли Вам, что пришла пора поговорить о делах, которые смело можно назвать нашими семейными? Если у Вас нет серьезных возражений, приезжайте на чашку кофе или черной травы к часу пополудни. Машина в вашем распоряжении, это письмо послужит пропуском в Жилище Власти.

Неизменно к Вам благосклонная – Ястра, Жемчужина Власти».

Механически она взглянула на часы. Было без пяти двенадцать.

Лезе было страшно. Но ей и в голову не пришло, что можно найти какой–нибудь благовидный предлог и вежливо отклонить приглашение. Уважение к Власти было у нее в крови. Да и кроме того – отказ вызвал бы если не гнев, то во всяком случае неудовольствие Жемчужины. А если бы Супруга Власти захотела раздавить Лезу, она сделала бы это без всяких усилий.

Наверное, надо было одеться подобающим для такого визита образом. Но Леза почему–то решила этого не делать. Ей казалось, что, принарядившись, она будет чувствовать себя стесненной: что бы она ни надела, не ей тягаться с Жемчужиной Власти в обилии и богатстве туалетов. Лучше, если она останется такой, какой привыкла ощущать себя. Тем более что, откровенно говоря, не так–то плохо она одевалась и находясь дома: ведь там ее видел Изар, а для кого еще ей было одеваться?