Избранные произведения. Том 3. Между-мир - [176]

— Лайза Тембор и Эрик Эббог, — представил ей Джитер своих подопечных. — Прибыли сегодня через Ворота.

— Очень приятно, — Мадрас пожала им руки. — Всегда рада познакомится со вновь прибывшими. Но к сожалению редко доводится, потому что это отрывает от распорядка рабочего дня.

— Это вам не обычные вновь прибывшие, — сказал Джитер. — Они оба искусственные.

— Ну и что? С какой стати это должно меня интересовать?

— Да вот мистер Эббот настаивает, чтобы ему дали поговорить с кем-нибудь из высокопоставленных общественных деятелей. Он кое-что поведал мне по пути сюда. Там что-то связанное с нарушением правил транспозиции.

— Ну, это случай не единичный. Присядьте, мисс Тембор, мистер Эббот. Вы хотите поговорить со мной без Джитера?

— Нет, — сказал ей Эрик.

Она отложила в сторону стило и целиком обратила внимание к ним.

— Джитер уже сообщил вам, что мы искусственные. Похоже, здесь это не имеет никакого значения, и мы очень благодарны вам. Но у меня дополнительная проблема, — Эббот сам удивился, как легко лились из него слова. — Вы что-нибудь слышали здесь, на Эдеме, о расе сайраксов?

От одного этого слова администратор вздрогнула, и даже Джитер, казалось, был напуган.

— Вижу, слышали, — устало заметил Эрик, и вслед за этим он рассказал им всю историю, начиная с того самого момента, как впервые увидел Лайзу в Финиксе, стараясь ничего не пропустить.

Он не хотел, чтобы его слова хоть в чем-то противоречили информации, которую, наверняка, доставит кто-нибудь из тех, кто прибудет позже.

Когда Эббот закончил, Мадрас откинулась в кресле, положила за голову хрупкие руки и задумчиво посмотрела на него.

— Вы меня поражаете, Эрик Эббот. Вы гораздо больше похожи на человека, чем многие. Сама ваша честность тому поручением. Не знаю уж чьи там руки или щупальца вас изваяли, но это больше не имеет ни малейшего значения. Здесь до вас ни люди, ни нелюди не доберутся. Все мы — эдемиты, и живем на этой планете вместе. И каждый, кто способен и хочет внести свой вклад в дело общего благосостояния, тот здесь желанный гость. Никаких причин рассказывать мне все это у вас не было, поскольку вам почти наверняка удалось бы утаить ваше происхождение и деятельность. Но поскольку вы все это рассказали, это говорит только о том, что из вас, вероятно, получится добрый эдемит.

Она перевела взгляд на Джитера.

— По-моему, это не требует какого-либо специального обсуждения в Совете. Возможно, я даже не буду упоминать об этом на следующем заседании. Добро пожаловать на Эдем мистер Эббот и мисс Тембор, или может быть, вас следовало бы называть миссис Эббот?

— Как пожелаете, — с улыбкой ответила Лайза.

— Уж и не знаю, как вас благодарить, такие вы чудесные люди, — пробормотал Эрик от избытка чувств.

— Не стоит благодарности, — сказала Мадрас. — Мы здесь все отверженные. Нас всех обманули.

— Вам-то хорошо, вас один раз, а меня всю жизнь обманывали.

— Вам здесь самое место, не правда ли? Теперь вы будете жить среди самого большого обмана во всей человеческой истории, — проговорила она совершенно беззлобно.

«Приходится, — подумал Эрик. — Джитер ведь сказал, что все тут слишком заняты тем, чтобы выжить, и не могут попусту тратить время и энергию на то, чтобы печалиться о том, чего изменить не возможно».

Поиски работы для Эрика заняли несколько больше времени, чем он рассчитывал. Обычная процедура заключалась в том, что группа вновь прибывших колонистов захватывала с собой список тех, кто прибудет через несколько месяцев. В нем содержалось разъяснение того, на что конкретный колонист способен. Поскольку ни Эрик, ни Лайза в таком списке не фигурировали, для них ничего не было приготовлено.

Однако, как только все утряслось, его невероятные способности снискали невиданное уважение и восхищение коллег. Вскоре они чуть ли не очередь к нему выстраивали со своими неразрешимыми проблемами.

Что касается Эрика, то, хотя ему и нравилась работа в «Селверне», но все же он не мог себе представить, что работа способна давать такое наслаждение и удовлетворение. Колонисты для Эдема подбирались по критериям не только интеллектуальной, но и эмоциональной зрелости. Здесь не было никакой грызни за продвижение по службе, никакой толкотни, чтобы взобраться на несуществующую вершину служебной лестницы. Не было мыслей о том, что можно подсидеть кого-то ради собственной выгоды. Существовали только задачи, которые нужно было решать. Это была восхитительная атмосфера для работы, и Эрик откликнулся на нее с невиданным доселе для него энтузиазмом.

Хотя на Эдеме и существовал определенный набор удобств, жизнь на нем граничила со спартанской, особенно зимой. Случались также непредсказуемые, а иногда непоправимые удары со стороны погоды и диких зверей, с которыми колонисты никак не могли бороться. Такие удары вели лишь к дальнейшим насмешкам над розовой картинкой, которую рисовала будущим колонистам реклама ВОКУ на Земле.

В целом же колонисты с трудностями справлялись, и население Эдема неуклонно росло. Чувство глубокого разочарования, которое охватывало каждую партию вновь прибывших, быстро отступало на задний план перед первостепенной задачей выжить. Коренные жители Эдема, такие как Джитер и Мадрас, гораздо лучше скрывали свои чувства, чем новички. Но получше узнав своих новых сограждан, Эрик увидел намеки на то, что за внешним добродушным обликом этих улыбающихся людей, таится огромный резервуар невостребованного гнева к вновь прибывшим — сами же клюнули на ложь. Права же граждан, родившихся на Эдеме, были попраны изначально.