Избранные произведения. Том 1 - [18]

Творчество Сергея Городецкого велико по объему и чрезвычайно разнообразно. Не все, написанное им за шесть десятилетий, выдержало испытание временем. В обширном перечне его произведений можно найти и слабые, и не соответствующие возможностям дарования поэта. Но немало есть у него вещей ярких, сильных, одухотворенных реалистическими традициями русской поэзии, традициями Некрасова и Блока. Вдохновение Городецкого не раз припадало к родникам народной поэзии, воздействие которой также благотворно сказалось во многих его произведениях.

Лучшему из того, что написано Сергеем Городецким, принадлежит достойное место в летописи русской поэзии XX века.

С. Машинский.

СТИХОТВОРЕНИЯ

ЯРЬ

ЗАЧАЛО

Я

1. «Я под солнцем беспечальным…»

Я под солнцем беспечальным

Верю светам изначальным,

Изливаемым во тьму.

Сумрак — женское начало,

Сумрак — вечное зачало,

Верю свету и ему.

Свет от Света оторвется,

В недра темные прольется,

И пробудится яйцо.

Хаос внуку улыбнется,

И вселенной сопричтется

Новозданное лицо.

Человек или планета

Проведет земные лета,

И опять спадет лицо.

И вселенной улыбнется,

И над Хаосом сомкнется

Возвращенное кольцо.

Май 1905

2. «Я далекий, я нездешний…»

Я далекий, я нездешний,

На земле я только миг.

Всюду вечный, здесь я вешний,

Сам — господь своих вериг.

Расцветает, голубеет,

Зеленеет — это я.

Посветлеет, заалеет —

Это зов: зовут меня.

4 апреля 1905

3. «Я, как ветер, над вселенной…»

Я, как ветер, над вселенной

Быстро, вольно пронесусь

И волною многопенной

В море вечное вернусь.

Я у солнца взял сиянье,

Сны о счастье — у луны,

У земли — ее страданье,

Силу жизни — у весны.

И рождаюсь, зажигая

Все родные корабли,

Чтоб от края и до края

Жизнь мою огни сожгли.

Сентябрь 1904

4. «Я тень грядущего светила…»

Я тень грядущего светила.

Я темен: свет горит за мной.

Еще заря не восходила,

Но уж исчез туман ночной.

Кто хочет новых трепетаний,

Проникни в сумерки мои:

Во мгле неясных очертаний

Зажгутся первые огни.

Сентябрь 1903

СОЛНЦЕ

1. «Стою, всевидящее око…»

Стою, всевидящее око,

На страже гаснущих миров.

Мои огни — дыханье рока,

Мое вздыманье — без оков.

Во мне родился мир планетный,

И от меня умрет навек

И цвет растений безответный,

И слепомудрый человек.

1 апреля 1906

2. «Мое лицо — тайник рождений…»

Мое лицо — тайник рождений.

Оно металось в колесе,

В горящем вихре отпадений,

В огнепылающей красе.

Оно осталось зорким оком

Над застывающей землей

И дышит в пламени высоком

В лицо вселенной молодой.

И от него на мертвом теле

В коре чуть тлеющей земли

Плоды багряные зардели

И злаки тучные взошли;

Зашевелились звери, гады,

И человек завыл в лесу,

Бросая алчущие взгляды

На первозданную красу.

31 марта 1906

3. «Солнце любимое, солнце осеннее…»

Солнце любимое, солнце осеннее!

Не кручинься над лесом пустующим:

Горе горькое радости тленнее,

Не горюй же над миром горюющим!

Не одно ты в просторах темнеющих

Заблудилось и мчишься пустынями:

За тобой на лугах зеленеющих

Люди мчатся за веснами синими!

12 октября 1906

4. «Горные дали безбрежны…»

Горные дали безбрежны.

Мир величав и один.

Мир не расколот на двое,

Слито с небесным земное.

Сонны, безоблачны, снежны

Белые лона вершин —

Их поднимает природа

Ждать золотого восхода.

Небо огни погасило

Звездами явных очей.

Свет и цвета, колыхаясь,

Мир одевают, рождаясь.

Медленно движет светило

Стрелы кристальных лучей:

Солнце — земле и планетам,

Звездочка — тьме и кометам.

Декабрь 1904

5. «Ты отошел в кривые тени…»

Ты отошел в кривые тени,

А на челе небес взошла

Передрассветных откровений

Чуть зацветающая мгла.

И целомудренные чаши

Вздымают чуткие цветы,

Сиянья утреннего краше,

Ясней лазурной высоты.

И тлеют в облаке стыдливом

Просветы алого огня,

И день в теченье молчаливом

Поет: «Узнаешь и меня…»

1907

6. «Утро. Лазурное утро. Как ясен…»

Утро. Лазурное утро. Как ясен

Словно впервые увиденный свет!

Ропот полночный, вечерний напрасен:

В мирной душе противления нет.

Нет! И как в первые дни сотворений

Эта природа — родимая мать.

Сердце склоняется миром явлений

Всё бытие исчерпать.

1907

ЛУНА

1. «Сияет день золотолатый…»

Сияет день золотолатый,

Пока сияет — разум жив.

И мир, сверканием богатый,

Так вероятен, так красив.

Но только солнце до зенита

Свершит сегодняшний свой путь, —

Душа, тревогами повита,

Не смеет нá небо взглянуть.

Ведь каждый градус небосклона

Вечерний приближает час.

Вот потемнеет неба лоно,

Зажгутся звезды, вот сейчас

Владыка сонного сознанья

Подымет око пустоты

И смехом белого сверканья

Раздавит мысли и мечты.

Исчезнет мир, погаснет разум.

Как жалкий гад, забывши день,

Я буду под слепящим глазом

Переползать из тени в тень.

1907

2. «О лунный плен…»

О лунный плен!

О цепи белых пятен!

Я здесь, внизу, один,

Как вор, пригнулся у порога.

Я, человек, я, властелин

Цветов, дневных лучей,

Владыка солнечных мечей,

Я, сам создавший имя Бога,

Чей голос днем так внятен,

Я, сокрушитель стольких стен,

Здесь, скорченный, как вор,

Как раб перед бичом владыки,

Поднять не смея мертвый взор,

Лежу в пыли, как стебель повилики.

О лунный плен!

О цепи белых лунных пятен!

А он, вверху, мучитель белый,

Уставив вниз пустынный зрак,

Беззвучный, вечный, онемелый,

Расплавленный свинец на землю льет,

Отрадный выжигая мрак.

И только здесь, в тени, за каменным углом,

Мне, человеку с божеским лицом,

Едва переносим слепящий гнет.