Избранные произведения. Т. I - [13]

Он сквозь инстанции все благополучно прошел.

1956

КОЛЕЧКО

Потеряла девушка перстенек

И ушла, печальная, с крылечка.

А спустя тысячелетье паренек

Откопал ее любимое колечко.

Он и рад бы то колечко возвратить,

Да не в силах… Время любит пошутить.

1956

СЛОЙ ПОЖАРА

Археологи, ликуя,

Открывают этот слой:

Храм, дворец и мастерскую

Между пеплом и золой,

Луки формы необычной,

Сабель ржавые клинки

И сохранности отличной

Человечьи костяки.

Слой набега, слой пожара —

Он таит предсмертный крик,

Ужас вражьего удара

И безумие владык.

Долгожданный суд потомков

Слишком поздно настает.

Перед нами средь обломков

Жизни прерванный полет.

1956

ТОПОЛЬ

Как зелен, тополь молодой,

Убор твоих ветвей.

И я любуюсь чистотой

И стройностью твоей.

Но горек твой весенний сок,

Горька твоя кора,

И горек каждый твой листок

С отливом серебра.

Ты вынес холод зимних дней

И бурю не одну,

И даже горечью своей

Приветствуешь весну.

1956

ХОДУЛИ

Несут меня ходули.

Кричат ребята: «Слазь!»

Боюсь, не упаду ли

С ходулей

Прямо в грязь.

И сразу позабудут,

Как важно я ходил.

Но долго помнить будут,

Куда я угодил.

1956

ГРАЧИ

О чем на закате в грачиной слободке

Орут и горланят крикливые глотки?

Грачи восклицают: — Ребята, беда!

Задумало солнце уйти навсегда!

Вот-вот горизонта коснется

И к нам нипочем не вернется!

Сгущается мрак, и во веки веков

Нам больше нигде не найти червяков,

И больше не будет в желудках грачиных

Питательных, жирных и вкусных личинок! —

Беде не поможешь, кричи не кричи, —

Журят крикунов пожилые грачи.

Возможно, что мы беспокоимся зря.

За ночью обычно приходит заря!

1956

«Октябрь. На первый снег зимы…»

Октябрь. На первый снег зимы

Летел последний лист осенний.

Включив приемник, ждали мы

Не новостей, а откровений.

1956

ВЕСЕННЯЯ СКАЗКА

Дружно

Ударились

Рыбы

Об лед —

И на реке

Начался

Ледоход.

1957

НА СЕМИДЕСЯТИЛЕТИЕ С. МАРШАКА

Я взял размер четырнадцатистрочный

И так хочу, чтоб каждая строка,

Неся поэту мой привет заочный,

Порадовала сердце Маршака.

Поэзии посланник полномочный,

Чья поступь так уверенно легка,

Ваш мудрый стих, забавный, сильный, точный,

Переживет века наверняка.

Он крепко сбит и хорошо построен,

Он не умрет, я за него спокоен.

Но всей душой хочу, чтоб сам поэт,

Взяв у стиха и силу и здоровье,

Прожил на свете, окружен любовью,

Еще хотя бы семь десятков лет.

1957

ПАЛАТКА

С. П. Толстову

Унылый брезентовый сверток

Со связкой веревок истертых.

Туда убралась без остатка

Веселая наша палатка.

Сложили ее деловито,

В машину суем как попало.

А сколько же в ней пережито

И сколько в ней песен звучало!

Грустя по степям и пустыням,

Лежать ей на складе придется.

Но мы ее снова раскинем,

Как в песнях об этом поется.

Все будет знакомым и новым,

Как голос забытого друга,

Под верным брезентовым кровом

Палатки, натянутой туго.

1957

ГЛИНЯНЫЕ БОГИ

Из глины сделаны божки.

Им от людей влетело.

Обломок тела без башки

Или башка без тела.

Видать, в один прекрасный день,

Не допросившись чуда,

Их били все, кому не лень,

Как бьют со зла посуду.

1957

ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ

Вот перекати-поле —

Колючий пыльный шар.

Он лихо скачет в поле,

Хоть с виду сух и стар.

Но этот бесшабашный

Бродяга и чудак

Бежит от пашни к пашне

Совсем не просто так.

Ведь в поле опустелом

С утра и дотемна

Он занят важным делом —

Он сеет семена.

1957

ОПУШКА

Как будто все, что есть в бору,

Собралось на опушке:

Здесь и лучи, и тень в жару,

И пение кукушки.

Грибы находишь поутру,

Несешь малину в кружке.

Но не сидится мне на пне

И не лежится на спине

Средь света и простора.

А что таится в тишине,

А что творится в глубине,

А что томится в полусне

Таинственного бора?

1957

В САМОЛЕТЕ

Самозабвенно моторы пропели

В черной, пронизанной звездами мгле.

Высь прорезая, трудился пропеллер.

Мирно фонарик мерцал на крыле.

И, утомленные, в полудремоте,

В кресла упав, мы летели вперед.

Я вспоминал о ковре-самолете.

Взято из сказок словцо «самолет».

Чудилось мне: на свидание с милой

Я тороплюсь на крылатом коне.

С ревом свои «лошадиные силы»

Гулкий мотор напрягал в вышине.

В свете небесных прозрачнейших красок

Утро входило в заоблачный мир.

Будничный век совершившихся сказок.

Сонный, влюбленный чудак-пассажир.

1957

МИР

Нет, слово МИР останется едва ли,

Когда войны не будут люди знать.

Ведь то, что раньше миром называли,

Все станут просто жизнью называть.

И только дети, знатоки былого,

Играющие весело в войну,

Набегавшись, припомнят это слово,

С которым умирали в старину.

1957

ПРОПАВШИЕ ПТИЦЫ Из Мориса Карема

Считало утро певчих птиц.

Недосчиталось двух синиц.

Пяти щеглов, шести скворцов.

Ну, где ж они, в конце концов?

Взлетели птицы в час ночной,

Чтоб покружиться под Луной,

Да так кружились, что Земли,

Летя обратно, не нашли.

Пускай падучая звезда

Их на хвосте примчит сюда.

Ведь так прекрасен ранний час,

Когда поют они для нас!

1957

ДИКИЙ ГОЛУБЬ СТИХИ 1958–1967 гг.

ПОРТРЕТ

Павлу Нилину

Блокада. Ночь. Забитое окно.

Мигающих коптилок тусклый свет.

Из мрака возникает полотно.

Художник пишет женщины портрет.

Она сидела, голову склоня,

И думала в голодном полусне:

«Вот я умру… А что-то от меня

Останется на этом полотне».

А он писал в мигании огня

И думал: «На войне как на войне.

Пусть я умру! Но что-то от меня

Останется на этом полотне».

1958

ВЫШКИ

Когда вокруг тебя пустыня,

Когда еще далек привал,

В тебе рождается гордыня:

Вот, дескать, где я побывал!