Избранные произведения - [7]

— Я, кажется, спал?

Мужчина взглянул на помощницу. Без очков он был похож на нее как брат на сестру. Во всяком случае, принадлежали они явно к одной этнической группе, но почему-то общались на геялогосе — общеземном языке. «Во Вселенной чего не бывает», — подумал Кир-Кор и, приподнявшись на локте, увидел себя полупогребенным в ворохе оранжево-огненных покрывал, за которыми виднелась палуба спортивного катамарана, и вокруг палубы — изумительно прозрачные бирюзовые воды круглого озера в белосахарных, поросших ядовито-зелеными пальмами берегах. Белая плоскость, которую он в первый миг пробуждения принял за парус, действительно представляла собой элементно-энергетическое полотно жесткого паруса класса «румб-электро». Еще один «румб-электро» торчал в километре отсюда и смахивал на воткнутое в середину озерного зеркала белое гусиное перо, обрызганное кровью. Здесь любой освещенный солнцем белый предмет вместо четкого абриса имел (в зависимости от расстояния) красную, лиловую или радужную кайму. Белая береговая полоса была в радужном окаймлении.

— Как ваше самочувствие? — спросила женщина, сидя возле него на коленях.

Кир-Кор ответил не сразу. Он уже заподозрил, что с памятью не все в порядке, и мучительно пытался сосредоточиться, пока длинные, коричневые от загара пальцы мужчины с профессиональной ловкостью укладывали в футляр экранные очки и выблескивающий невыносимо-красными бликами датчик.

Разумеется, он понимал: это Земля, пояс тропиков. Но такой Земли — нарядной, как цыганская песня, до аляповатости пестрой и яркой — никогда еще ему не доводилось видеть. Даже в тропической зоне. Это были тропики Гогена. Слишком необычные для земных ландшафтов пылающе-пронзительные краски, слишком кричащие… «Ренатурация, — догадался ошеломленный Кир-Кор. — Бесспорная ренатурация! Но где это со мной произошло? Когда?..»

— Как вы себя чувствуете? — повторила женщина, заглядывая ему в глаза.

— Прошу прощения, эвгина, — спохватился Кир-Кор. — Я словно после тяжелого сна. Голова… м-м-маракас!..

— Головокружение? — тихо спросил мужчина.

— Нет, не то… Извините, эвандр. — Кир-Кор готов был провалиться сквозь палубу. — Не могу объяснить!..

— И не надо, не напрягайтесь. — У мужчины был негромкий голос успокаивающего тембра. — Нам приятно будет узнать ваше имя, ювен. — Я — Матей Карайосифоглу. Друзья называют меня гораздо короче: Матис. — Он поднялся с колен, помог подняться женщине и представил ее с легким полупоклоном: — Марсана.

— Очень приятно. Кирилл. Вы, по-видимому, оба медики?

— С дельфиньей точки зрения, — подкорректировала Марсана.

— Значит, биологи?

— Сегодня — спортсмены.

— Что-нибудь вас тревожит? — спросил Матис.

— Не могу вспомнить, как я попал сюда.

Спортсмены-биологи переглянулись.

— По воздуху, — подсказала Марсана, запихивая пряди зеленых волос под каскетку. — Обычным путем бравого слампера.

Кир-Кор повернулся на локте, узнал отброшенный в сторону гермошлем, и в голове кое-что прояснилось. Был прыжок и этот странный полет на гибриде зонта и надувного матраса. Откуда летел? Куда? Почему?.. Высвободив ноги из мунбутов, он стряхнул с себя останки обесформленного летательного аппарата, поднялся, оправил одежду. У него было такое чувство, будто он нарушил некий запрет. Какой запрет? Чей?.. Сквозь воду виднелось близкое здесь песчаное дно, над которым лениво фланировали скаты и небольшие акулы. Прямо как осетры на выгуле в рыбных прудах. Разминая мышцы, он пружинисто повел плечами. Руки и ноги вели себя безукоризненно, чего нельзя было сказать о голове. Ошеломление не проходило. И даже несколько усугубилось после того, как он заметил, что это круглое озеро вовсе не озеро, потому что над полосой берегового песка за частоколом высоких казуарин и кокосовых пальм земли не было — там синела поверхность океана.

Куда ни посмотреть — везде океан. Во всех направлениях — сочный ультрамарин с лиловым оттенком. За кольцевой грядой ничтожного песчаного барьера мимо спокойных вод внутренней лагуны атолла катились ровные океанические валы. В залитой солнцем перспективе — три островка. Шелковисто-зеленые, словно из малахита, они выстроились друг за дружкой — три идущие одним фарватером корабля… В той стороне, куда катились валы, под свинцово-сизым днищем большого кучевого облака проступали сквозь полосы ливня контуры Башни погоды. Вглядевшись в нее, Кир-Кор испытал прилив недавно пережитого ужаса. И отлив. Не так уж плохи его дела, если после магнитно-импульсного «поцелуя» дингеров он еще в состоянии осмысленно разглядывать это чудовище. Отсюда Башня мало была похожа на вулканический конус. Уж скорее — на погруженного по уши в океан первослона из первокосмогонического мифа; над водой — разведенные в стороны богатырские бивни и поднятый к облаку толстый хобот. Слон-Атлант. Один из троицы, которая, стоя на черепахе, держит местную землю. Местные острова. Кстати, как они называются?..

— Значит, я оттуда… и сюда, к вам на палубу? — Кир-Кор «проследил» в небе воображаемую траекторию.

— На излете вы грохнулись в парус и чуть не перевернули катамаран, — ввела поправку Марсана. — Вы что, летаете не разбирая дороги?