Избранные произведения. I том - [1478]

Крауч прыснул со смеху, вызвав недоумение своих спутников.

— Я рад, что нас никто не видел, — пояснил он. — Какой ужасный удар был бы нанесён британскому престижу!

— Черт побери, что же нам оставалось делать? — рассердился Боултон. — Вы, как и я, прекрасно понимаете, что мы не смогли бы осилить его даже с помощью трёх наших ружей.

— Конечно, нет, — откликнулся Алджи. — Мы не успели бы даже прицелиться, как он прыгнул бы на нас. Нам здорово повезло, что рядом оказались деревья и мы успели на них взобраться. Милые верные деревья. Я всегда любил деревья.

Рычащий тигр направился в их сторону и, когда оказался под деревом, на котором спасался Алджи, прижался к земле и прыгнул вверх.

— Клянусь Юпитером! — воскликнул Алджи, забираясь повыше, — он едва не достал меня.

Тигр сделал ещё две попытки под каждым из деревьев, затем вернулся на тропу и лег неподалёку в ожидании.

— Влипли, — сказал Боултон.

— Он же не на век там развалился, — отозвался Крауч.

Боултон покачал головой.

— Надеюсь, что нет, — произнёс он, — но у тигров потрясающее терпение. Знавал я одного парня, так того тигр всю ночь продержал на дереве. Это было в Бенгале.

— Ну знаете, это уж слишком. С нами ему такой номер не пройдёт, — зашумел Алджи. — За кого он нас принимает, за полных идиотов? Неужели он думает, что мы спустимся прямо ему в пасть?

— Наверное, он думает, что когда мы созреем, то упадем вниз, как спелые яблоки.

— Черт, ну и ситуация, — проговорил Алджи спустя некоторое время. — Мне уже порядком это надоело. Эх, ружьё бы.

— Вон же оно, прямо под вами на земле, — сказал Крауч. — Почему бы вам не спуститься за ним?

— Эй, у меня идея! — воскликнул Алджи. — Только сейчас осенило! Глядите.

Он снял с себя рубашку, разорвал её на полоски, которые связал вместе, и, когда таким образом получилась длинная верёвка, сделал на одном конце затягивающуюся петлю. Затем спустился на ветку пониже и бросил вниз конец верёвки с петлей, норовя зацепить ею ствол ружья, который возвышался над землей на пару дюймов.

— Умно? — самодовольно спросил Алджи.

— Очень, — отозвался Боултон. — Тигр восхищен вашей изобретательностью. Видите, глаз с вас не сводит.

— Если петля затянется позади мушки, я смогу поднять эту чертову штуковину, и тогда полосатый приятель узнает, что почем.

— Из вас получился бы гениальный изобретатель, Алджи, — сказал Крауч.

— Моя матушка хотела, чтобы я стал священником, — отозвался Алджи, — а отец хотел, чтобы я стал дипломатом, — но ни то, ни другое поприще меня не привлекало — скучно, и я решил вместо этого заняться теннисом.

— И стали никудышным теннисистом, — рассмеялся Крауч.

— Точно, дружище, — не обиделся Алджи. — Глядите! Получилось.

В результате многократных попыток петля наконец была брошена на ствол. Алджи осторожно потянул. Петля задернулась за мушкой, и Алджи принялся подтягивать ружьё к себе.

Ещё один фут, и ружьё было бы у него в руках, но тут зарычавший тигр сорвался с места и прыгнул высоко вверх. При виде атакующего зверя Алджи выронил все, что у него было в руках, и молнией взвился вверх на безопасную высоту. Выпущенные когти вспороли пустоту в дюйме от ступни человека.

— Уффф! — выдохнул Алджи, забравшись на ветку повыше.

— Теперь вы и рубашки лишились, — съязвил Крауч. Тигр постоял под деревом, глядя вверх и недовольно ворча, затем пошёл обратно и снова лег на землю.

— Сдается мне, наш приятель собирается продержать нас здесь всю ночь, — сказал Алджи.

Глава 16

Краузе и не думал выполнять приказ Тарзана и отойти от лагеря на расстояние двух переходов. Изгнанники разбили свой лагерь на берегу в каких-нибудь четырёх милях от лагеря соседей, в устье другой реки, впадающей в океан. Настроение у людей Краузе было препаршивым. Они угрюмо сидели на берегу, питаясь фруктами, которые собирали для них в джунглях ласкары. Несколько дней прошло в ожесточённых спорах и выяснении отношений. И Краузе, и Шмидт хотели стать главарями. Победу одержал Шмидт, поскольку Краузе струхнул, побоявшись связываться с психопатом. Абдула Абу Неджм сидел сам по себе, ненавидя всех. Убанович много говорил громким голосом, призывая всех стать товарищами и внушая, что никто не должен командовать другими. Единственной нитью, которая все ещё связывала этих людей, являлась общая ненависть к Тарзану, поскольку тот прогнал их, не дав с собой оружия и патронов.

— Можно пойти туда ночью и выкрасть то, что нужно, — предложил Убанович.

— Я уже и сам об этом думал, — отозвался Шмидт. — Отправляйся-ка ты, Убанович, на разведку. Прямо сейчас. Заляжешь в джунглях в окрестностях лагеря, выберешь место, откуда лагерь хорошо просматривается, и будешь вести наблюдение. Так мы узнаем, где у них хранится оружие.

— Сам иди, — огрызнулся Убанович. — Нечего мной командовать.

— Я здесь командир! — закричал Шмидт, вскакивая на ноги.

Убанович тоже встал — громадный грозный увалень, крупнее самого Шмидта.

— Ну что? — злобно спросил он.

— Нам не стоит ссориться между собой, — примирительно произнёс Краузе. — Почему бы тебе не послать ласкара?

— Будь у меня оружие, этот грязный большевик подчинился бы, — буркнул Шмидт и кликнул матроса-ласкара.