Избранные афоризмы - [16]

— О учитель! Я долго шел по пути Любви, но в нем не оказалось Истины. Тогда я стал искать Истину, и нашел ее, но не обнаружил в ней Любви!

— Ты два раза прошел по одной дороге, — молвил Ходжа, — просто смотрел в разные стороны.

* * *

— Что делать с обидой? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Обида бывает Малая, Средняя и Большая, а также Острая и Хроническая, — объяснил мудрец. — Все эти обиды суть разновидности болезни и требуют каждая своего лечения.

Малая Острая Обида похожа на укус слепня — ее лучше всего не заметить, подобно тому, как слон не обращает внимания на вопли обезьян.

Средняя Острая Обида может заставить человека пошатнуться; она подобна рыси, прыгающей с дерева на спину оленя. К такой Обиде следует развернуться лицом и победить ее в открытой схватке оружием Мудрости и Самоотречения, усмиряя ее подобно тому, как всадник укрощает норовистую лошадь.

Большая Острая Обида подобна стреле, поражающей воина и на время повергающей его в беспамятство. Такому человеку нужны помощь и сострадание, а иногда и крепкие путы, как обезумевшему от боли медведю.

Малая Хроническая Обида подобна постоянно гноящейся царапине, про которую человек может забывать, хотя она отравляет его подобно гнилой воде из болота. У этой Обиды важно найти ее Корень, после чего она превращается в Острую, а затем исчезает.

Средняя Хроническая Обида подобна ядовитой змее, свившей себе гнездо в сердце человека и отравляющей своим ядом всю его душу. Однако человек незаметно для себя привязывается к этой змее, тем более что она поддается дрессировке. Ее нельзя выгнать, иначе как договорившись с ней по-хорошему и поселив на ее место основательную Добродетель.

Большая Хроническая Обида поглощает человека целиком, подобно тому, как удав заглатывает овцу и не спеша переваривает. Единственный выход здесь — полное преображение, подобное превращению куколки в бабочку.

* * *

— Как мне пересесть с ишака Эго на жеребца Духовности? — спросил ученик Ходжу Насреддина.

— Для этого нужно пересечь пустыню Самоотречения на верблюде Смирения, — ответил мудрец.

* * *

— Иногда мне кажется, что Аллах играет со мной в прятки, — пожаловался Ходже Насреддину ученик.

— Не в прятки, а в жмурки, — объяснил ему Ходжа.

* * *

— Как отличить истинное чувство собственной значимости от ложного? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Представьте себе караван верблюдов, идущий по пустыне, — предложил Насреддин. — Кем вы себя ощущаете?

— Первым верблюдом! — воскликнул один из учеников.

— Хвостом последнего, — сказал другой.

— Безжалостным солнцем, — молвил третий.

— Погонщиком, — проговорил четвертый.

— Барханом, — предположил пятый.

— Аллахом, сотворившим пустыню и караван, — вымолвил шестой.

— Я есть я, — заявил седьмой ученик, — и при чем тут верблюды?!

* * *

Даже Абсолют перед тем как стать чем-то, долгое время был Ничем.

* * *

— Учитель! — обратился к Ходже Насреддину ученик. — Я столь непоследователен, противоречив, постоянно колеблюсь между любовью и ненавистью, сомнением и верой, нежностью и непримиримостью, а порой откровенно колюч. Не трудно ли тебе со мной?

— Взгляни на этот куст чертополоха, — ответил Ходжа. — Он зелен, запылен, украшен чудесными цветами и весь в острых шипах — но служит моему ишаку превосходной пищей.

* * *

— Я буквально разрываюсь между любовью к себе и к людям, — пожаловался Ходже Насреддину юный мистик.

— Просто ты не считаешь себя человеком, — заметил Ходжа.

* * *

— Как ты отбираешь себе учеников? — спросили Ходжу Насреддина.

— Я готовлю себя к встрече с ними, — ответил Ходжа. — И они охотно идут на готовенькое.

* * *

— Встречал ли ты в жизни людей, чья мудрость превосходила твою? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Встречаю каждый день, — ответил Ходжа. — Однако не всегда хватает ума это понять.

* * *

— Не боишься ли ты, что знание, которому ты учишь, может быть использовано во зло? — спросил Ходжу Насреддина скептик.

— Боюсь, мне лучше тебе не отвечать, — сказал Насреддин.

* * *

— Ты говоришь все притчами да иносказаниями, — упрекнул Ходжу Насреддина скептик. — А почему бы не сказать прямо?

— Иди к Богу, — ответил Ходжа.

* * *

— Чем отличается ум от мудрости? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Ум подобен мечу в руках воина, — ответил Ходжа, — а мудрость — его умению вести бой.

* * *

К Ходже Насреддину зашел сосед.

— Что-то давно тебя не было видно, — приветствовал его Ходжа.

— В глубоком уединении я проращивал в себе семена Добродетелей, — сумрачно сказал сосед. — Взошли все засеянные, кроме Мудрости и Милосердия.

— Ты забыл удобрить почву навозом ишака Жизненного Опыта, — предположил Ходжа.

* * *

— Учитель! Я пришел к тебе! — закричал, бросаясь к Ходже Насреддину, юный мистик.

— «Я» уже пришло, ты — еще нет, — мягко поправил его Ходжа.

* * *

— Хорошо ли живется ученикам под твоим игом? — спросил Ходжу Насреддина скептик.

— Не хуже, чем под собственным эгом, — уверил его Насреддин.

* * *

— Приближает ли ученость к Богу? — спросили Ходжу Насреддина.

— Кто ближе к горизонту: верблюд или ишак? — ответил Ходжа.

* * *

— Чему ты меня учишь?! — в отчаянии воскликнул ученик.

— Ничему, — спокойно ответил мастер.