Избранное - [4]

Что до издателей - с них и взять нечего. В России тяга к печатному слову столь велика, что любая бумажка идет в дело, лишь бы буквы были печатные. Куда до нас просвещенной Европе! Там Вольтеры ходят в царедворцах, а у нас наоборот. Ежели же, паче чаяния, какой-нибудь незадачливый провинциал от долгих бдений родит мысль, то тут ему и конец! Накинутся сворой, тыкают пальцем в мягкие знаки и хихикают без всяких приличий. Считается, что ежели человек большого ума, так уж непременно спятит..."

---

Лист второй. Писан, предположительно, рукой Г.Ф.Топорищева - дяди Ф.Е.Топорищева. Начало размыто.

"...от долгого сидения зады делаются плоскими, впрочем, как и сами мысли. Посему долго не пиши, но перемежай писание с прогулками на природе. Отнюдь не чурайся женского пола - сам Александр Сергеевич тут примером!

В писании должно быть строгим, и чаще пользоваться мусорною корзиною. Из сего не следует, однако, что свои мысли надо держать при себе. Отнюдь! Ежели ты сумел родить мысль остроумную и дельную, то непременно поделись ею с ближними, ибо тебе оная скоро наскучит и покажется никчемной, а другому будет свежа, отчего и ты переменишь мнение.

Что до критиков - пусть себе пишут. После драки всяк стратег, а Отечеству с того убыток невелик."

---

Лист третий. Писан неизвестной рукой. Подпись Ф.Е.Топорищева - подлинная

"Сим удостоверяется, что купец Мерзяев арендует у помещика Топорищева двадцать семь десятин земли под градирню, по тридцати рублей с полтиною (зачеркнуто) с уплатой шести процентов годовых серебром или ассигнациями.

25 марта 1887г. (подпись) Мерзяев

(подпись) Топорищев

С подлинным верно:

секретарь земской

канцелярии (подпись) Дрыжак

Текст письма Ф.Е.Топорищева В.М.Милину.

Многоуважаемый г-н Милин!

В последний приезд, помнится, Вас заинтересовала мои тетради с комментариями греческих и латинских авторов, а также латинских изречений разных периодов, принадлежность которых определить затруднительно. Вы просили передать их на некоторое время, почитая некоторые из моих суждений занимательными и не лишенными остроумия. Тогда я не смог выполнить вашу просьбу по некоторым обстоятельствам личного порядка, а именно: в то время я занимался разборкой семейного архива с целью определить место каждой рукописи в хронологии своих занятий на поприще литературы и словесности.

Своим недавним письмом Вы еще раз напомнили о своей просьбе в отношении упомянутой тетради, а кроме того, интересовались причинами, кои заставили меня писать комментарии к изречениям знаменитостей. Тетрадь я с удовольствием вышлю, как только будет оказия, а что до причин, то никаких причин и нет вовсе. Более того, вопреки Вашему мнению, я отнюдь не имел никакого желания оформлять мои записки л и т е р а т у р н о. Боже меня упаси! В России достаточно писателей столь большого таланта, что я и в мыслях не имел претендовать на то, чтобы свою убогую писанину выдать замуж с хорошим приданным, снабдив оную ярлыком "литература".

Касаемо истории, коль скоро Вам сие интересно, могу сообщить следующее.

Как вы знаете, в моей усадьбе имеется обширная библиотека, составленная моими отцом и дедом, и беспрестанно пополняемая мною через знакомых господ издателей. Имея охоту к чтению произведений, доставляющих пищу уму и сердцу, я с малых лет положил себе за правило прочитывать не менее двух томов в течении месяца, попутно делая выписки в отдельную тетрадь, дабы не марать поля своими примечаниями. Обычай этот сослужил мне хорошую службу, приучив к аккуратности и обстоятельности, что является, по моему мнению, первейшим условием любого систематического занятия, и без чего трудно помыслить приобретение одной вещи, которая, как известно, не может быть передана по наследству, - я имею ввиду образованность.

Впрочем, был период, когда я пренебрегал своим правилом - как раз тогда, когда учился в университете. Юность имеет свои права - ничего не попишешь. Свои лучшие годы, когда память свежа, а ум остер, мы тратим не на упорные занятия, но на безсмысленное волокитство и систематические попойки в кругу таких же беспутников, чем изрядно подрываем свое здоровье, как умственное, так и физическое. Но для того, чтобы было о чем сожалеть в старости, надобно непременно повалять дурня в молодости, иначе, как свидетельствуют мудрецы, жизнь будет не полна.

В более зрелом возрасте, когда волею обстоятельств я вынужден был поселиться в своем имении, должно быть от скуки вернулся к прежним занятиям в библиотеке, и чем дальше, тем сильнее увлекался, находя в общении с авторами книг и журналов все большее удовольствие. Их общество с тех пор заменило для меня все остальное, о чем не жалел, и не жалею поныне.

Прежде всего я обратился к творениям древних авторов, коих и перечитал изрядное количество, попутно делая выписки для памяти и примечания к оным в отдельной тетради, ибо, как вам известно, древние чаще попадали в точку, оттого что не были обременены самолюбием и множественными предрассудками. С этих пор всякий раз, когда в книгах мне попадалась мысль, достойная внимания, оная тотчас же запечетлевалась в одной из тетрадей, соответственно времени написания сочинения.