Избранное. Том первый - [207]
– Какую я рисовал: «Шествие на осляти».
Турчин и Домна захохотали. Уж больно уморителен горбатый святитель, и не менее смешон долгий, глаголем согнутый поводырь Мефодий.
А скит жил, скит ждал, что молвит Фока.
– Братие, – собрав все силы и сознавая, сколь значительно всё, что он молвит, высоким голосом начал Фока. Голос и до взгорыша донёсся, приглушённый расстоянием, но всё же вполне ясный. – Глас мне был! Глас божий!..
– Ого, завернул! – даже Турчин, видевший на своём веку множество проходимцев и чудаков, изумился.
Домна, хлопая себя по бёдрам, хохотала. Ремез, не спеша, делал последние мазки.
– Ага, стало быть, этот самый... божий, – вещал Фока. – И Бог молвил: «Явись, Фока! ты избран в поводыри братьям своим, всей России в поводыри...».
Фока лицедействовал. Ослик нервничал. Его томила жажда. И, не внимая словам святого, он старался свернуть к колодцу, думая, что кто-нибудь его, наконец, напоит.
– Стой, скотина! Ишь ты! – дёрнул за повод Мефодий.
– Не гневайся, брат! – кротким и тем же растроганным голосом успокоил его Фока. – Сия животина везёт божия посланника. Братие! Бог молвил: «Явись, Фока!» – Он смаковал каждое своё слово.
Мефодий между тем отпустил повод и незаметно сунул репейник ослу под хвост. Тот недоумённо заплескал ресницами, и, вдруг вскрикнув от боли, взбрыкнул.
– И Фока явился, – сказал Мефодий, когда святой брякнулся оземь.
Трое за оградой скита во всю мочь хохотали. Услышав смех их, глубоким басом загрохотал и Мефодий. Рассыпались звоночками дети, которых несказанно развлекло шествие, а затем стали смеяться и суровые старообрядцы. Лишь старцы брезгливо кривились.
– Гоните их... к бесу! – велел один, с седой волнистой бородой.
И святые позорно бежали. Их не били, поскольку всем было стыдно, что так долго и доверчиво внимали этим жалким людишкам.
– Ну, ладно, – сказал Ремез. – Мы боле тут не нужны. Гарь отменяется.
– Вдруг опять надумают? – поопасилась Домна.
– Кто в дураках однеж сказался – вдругорядь оглядчивым делается.
– Изографию-то свою возьми, – протянул мятый рисунок Фока.
– Вредная твоя изография.
– Кому вредная, кому – наоборот, – возразила Домна, отнимая рисунок.
В скиту рёв раздался. Осёл потерял хозяина. Его всё ещё не напоили.
«Служил тебе верой-правдой, а ты... Э-эх, люди!» – ревел обиженный осёл.
Фока, семеня паучьими ножками, удалялся в пустынь.
– Сказывай про поход-то, – потребовал Ремез, когда возвращались в Тару. Спросил неспроста. Глаз цепкий отметил: потрёпан Турчин, одежда рваная, рука левая на перевязи. Прихрамывает конь, заступил, а может, ранен.
«Ранен, – заключил Ремез, увидев рваный рубец на крестце. – Видно, крепко досталось Василию».
– Побили нас, – опустив голову, глухо признался Турчин. – Их там орда великая.
– Братья Агабаевы живы?
Турчин вздохнул скорбно и отмолчался.
«Эх ты, вояка!» – сурово покосился на него Ремез. Но ведь и то правда: сила солому ломит. А к прежней агабаевой печали добавились новые. Мирить степняков надобно. Эдак они друг дружку перебьют. И чего не поделили? Земли тут вон сколько! Скоту приволье. Владей им, паси, богатей...
Сона вспомнилась. И бесчисленные стада её отца. Тот богат был несметно, а всё грёб под себя. Имел множество жён, отарам и табунам счёт потерял. Пределов власти своей не ведал, а кончил гнусно, как многие самодуры. Ничтожный пастух, раб, полюбивший одну из его жён, воткнул ему нож в брюхо...
И всё рассыпалось, всё пошло прахом. Никто не помнит его. Лишь Ремез держит в памяти, потому что Сона дочь его. Она и теперь, хотя реже, является Ремезу в снах.
– Симё-ёон! Симео-он! – слышится нежный голос. Тёплые, пахнущие степными травами ладошки, нежно прикрывают глаза.
– Угадай, кто? Угадай, Симё-ёон!
И он называет одно имя, зато тысячу и более раз:
– Со-она! Сонааа!
Это имя звучит в нём, как утренняя песнь жаворонка.
– Сонаа! Сонааа!
– Побили нас крепко, – жалуется Турчин и сильно гнёт шею. – А кабы дали мне помочь бигилинский да дроновский старосты – одолели б разбойников. Не дали... А калмыки и их донимают. Государевы анбары грабили, девок в полон водили...
– Девок? – только это и дошло до сознания Ремеза. Все прочие жалобы не слыхал. И снова молча посетовал на судьбу: «Мне ль гоняться по степи за разбойниками? Не воин я, нет, не воин!».
Отмахунувшись от мыслей своих, спросил резко:
– Имена тех старост помнишь?
– Дроновский – Саватька Шемяка, Бигилинский – Елисейка, Тепляк. Оба варнаки известные.
– Веди к ближнему, – велел Турчину. – А ты, – приказал Домне, – хвостом за мной не волочись. Не хан я – гаремом обзаводиться!
– Ты не хан, да видно, и я не баба. Казак, знахарка...
– Ну и протчее, – не удержался Турчин.
– Что протчее – тебе знать не дано, – отрезала Домна, и разговор на том кончился.
Дроновского старосту застали на постоялом дворе. Он яро спорил с проезжими и черемисами.
«Вымогает» – подумал Ремез и не ошибся.
– Мало платят! Никудышный ясак, – пожаловался Саватька.
– Что ж, бери, сколь приписано.
– Да уж взял. Вдругорядь требует, – пожаловался молодой широкогрудый татарин. – В завозне семь дён держал, щас батогами грозит.
– Ежели не платите, то впору и под батоги.
В новом романе тюменский писатель Зот Тоболкин знакомит нас с Сибирью начала XVIII столетия, когда была она не столько кладовой несметных природных богатств, сколько местом ссылок для опальных граждан России. Главные герои романа — люди отважные в помыслах своих и стойкие к превратностям судьбы в поисках свободы и счастья.
В сборник драматических произведений советского писателя Зота Тоболкина вошли семь его пьес: трагедия «Баня по-черному», поставленная многими театрами, драмы: «Журавли», «Верую!», «Жил-был Кузьма», «Подсолнух», драматическая поэма «Песня Сольвейг» и новая его пьеса «Про Татьяну». Так же, как в своих романах и повестях, писатель обращается в пьесах к сложнейшим нравственным проблемам современности. Основные его герои — это поборники добра и справедливости. Пьесы утверждают высокую нравственность советских людей, их ответственность перед социалистическим обществом.
За долгие годы жизни в литературе Зотом Корниловичем Тоболкиным, известным сибирским, а точнее, русским писателем созданы и изданы многие произведения в жанрах прозы, драматургии, публицистики. Особенно дорог сердцу автора роман «Припади к земле», начатый им в студенческие годы, оконченный много позже. В романе заложены начала будущих его вещей: любовь к родной земле, к родному народу. Он глубинный патриот, не объявляющий громогласно об этом на каждом перекрёстке, не девальвирующий святое понятие. В Московском издательстве «Искусство» издан его сборник «Пьесы, со спектаклем по пьесе Зота Тоболкина «Песня Сольвейг» театр «Кармен» гастролировал в Японии.
Новая книга Зота Тоболкина посвящена людям трудового подвига, первооткрывателям нефти, буровикам, рабочим севера Сибири. Писатель ставит важные нравственно-этические проблемы, размышляет о соответствии человека с его духовным миром той высокой задаче, которую он решает.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».