Избранное. Том 2 - [138]

Ему удалось воодушевить солдат, всколыхнуть в них чувство мести за вчерашнее, и они с яростными воплями бросились вслед за командиром.

Только теперь очнулись джигиты, но не сразу поняли, что происходит. В пещере возникло замешательство, потом поднялся переполох, в общей сумятице каждый искал свое оружие, рвался к выходу, расталкивая товарищей, еще чуть-чуть, и произошла бы свалка… Но Ахтаму кое-как удалось навести порядок. Лесные смельчаки ринулись наружу. Однако — расплата за беспечность! — маньчжуры успели уложить на подступах к пещере человек десять, самых отчаянных, первыми рванувшихся из ловушки, в которую теперь превратилась их надежная крепость.

Молчали ружья, зато сабельные клинки короткими молниями бешено засверкали в лучах восходящего солнца. Сначала теснили солдаты, но джигитам удалось преодолеть их напор и, потеряв еще несколько товарищей, овладеть положением. Плечом к плечу, как два молодых льва, сражались Ахтам и Махмуд, не один маньчжур в то утро распрощался с жизнью под их смертельными ударами. «Крушите гадов, братья!..» С этим кличем охваченные неистовством джигиты наседали на врага, орудуя кто саблей, кто кинжалом, а кто и просто кулаком, который в жаркой схватке служит не хуже закаленной стали.

Солдаты отступили, отхлынули на другую сторону ущелья, залегли за камнями, отстреливаясь. Джигиты отвечали метким огнем из своих ружей. В душе они уже торжествовали новую победу — столь очевиден был их перевес над карателями, — но тут-то у них с тыла и поднялась та часть отряда, которую лянжанг коварно приберегал напоследок…

Лесные смельчаки оказались зажатыми в тиски. Пока Ахтам продолжал перестрелку, Махмуд повернул своих уже порядком измотанных джигитов против солдат, вступивших в бой со свежими силами. Однако все переменилось в единое мгновение: теперь противник занимал наивыгоднейшую позицию, а хозяева Пиличинского ущелья могли надеяться только на собственное мужество и отвагу.

Плечо Махмуда оцарапала пуля. Упало еще несколько джигитов. Солдаты упрямо продвигались вперед, пришел черед лесным смельчакам искать защиты у камней. И кто знает, что произошло бы дальше, если бы не случилось почти невероятное, почти чудо: на уступе скалы, нависающей над ущельем, в самый разгар боя появились три человека. Никем не замеченные вначале, они присмотрелись к тому, что творилось внизу, и принялись за дело: камни посыпались на головы засевших у подножия скалы солдат… Это и решило исход боя: маньчжуры побежали. Причем паника овладела не только теми, кому грозила непосредственная опасность: когда раздался устрашающий грохот и каменная лавина низверглась сверху, во многих сердцах возник испытанный вчера ужас, — казалось, само разгневанное небо посылает им смерть…

Лесные смельчаки не повторили прошлой ошибки: осатанев от ярости, они преследовали солдат, никому не давая избегнуть справедливой кары. Пленных было мало, но среди них оказался сам лянжанг.

— Никого не щадить! Кровь за кровь! — кричали озлобленные джигиты, вспоминая погибших друзей.

— Вспороть брюхо командиру!..

— Нет, надо привести в Дадамту эту сволочь и вздернуть воротах лисы Норуза!..

— Правильно, пускай и другим будет неповадно!..

…После ожесточенного спора было решено с казнью лянжанга повременить, а остальных расстрелять в одной из пещер ущелья Гёрсай.

3

— Ты мне нужен, Ахтам!.. — Умарджан стиснул плечо друга, увлеченного общим разговором об одержанной победе.

— Чего тебе? — неохотно отозвался Ахтам. Но что-то в голосе Умарджана его насторожило. Он выбрался из толпы и последовал за приятелем. Тревожные мысли одна за другой вспыхивали у него в голове.

— Не случилось ли что-нибудь с Маимхан?..

— Ты угадал, — сказал Умарджан, останавливаясь.

— Маимхан схватили…

— Что?.. — Ахтам так порывисто кинулся к Умарджану, словно хотел его ударить.

— Я думал отсрочить дурную весть, чтобы не портить общую радость…

— Осел!.. Нашел время играть в молчанку!.. — Ахтам, не теряя ни минуты, кинулся к сосне, возле которой был привязан его конь.

— Махмуд-ака, — крикнул он в толпу джигитов, — пока я не вернусь, ты останешься за меня!.. — Никто не успел проронить и слова, как Ахтам хлестнул коня и скрылся с глаз.

Умар тоже не стал медлить и вскочил в седло.

— Едем выручать Маимхан! — бросил он уже на скаку оторопевшим товарищам и стегнул своего скакуна плетью.

Джигиты, еще не придя в себя от неожиданности, долго прислушивались к затихающему цокоту копыт, желая в душе удачи обоим друзьям. Первым опомнился Семят, обычная рассудительность и осторожность не изменили ему и на этот раз: он послал вдогонку за Ахтамом четверых вооруженных джигитов — вдруг потребуется помощь…

Умарджан настиг Ахтама у выхода из Пиличинского ущелья и, двигаясь рядом, предложил:

— Поедем стороной от большой дороги, чтобы не натолкнуться на врага…

— Вряд ли к нам сейчас захотят сунуться!

— Все равно лучше свернуть, придержи коня!..

— Какой толк?.. Не будем терять времени!.. — Ахтам только нахлестывал скакуна, горячил и гнал изо всех сил, Умарджану ничего не оставалось, как следовать за ним.

— Хаитбаки встретит нас у старой мельницы, если узнает о Маимхан что-нибудь новое, — говорил Умарджан на скаку. — Слышишь, уже лают собаки?.. Это Дадамту…