Избранное. Том 2 - [106]

В. Франкл реалистичен относительно совершенствования человека и поиска смысла жизни. Он постоянно подчеркивает мысль о том, что в служении делу, т. е. в работе, в любви человек осуществляет сам себя. Человек, считает он, не задает вопроса о смысле жизни, а отвечает на него своими реальными поступками. Смысл меняется, полагает он, у человека от ситуации к ситуации, и каждая ситуация не лишена смысла. В. Франкл цитирует Ясперса, который написал: «Человек становится тем, что он есть, благодаря делу, которое он делает». Хотя Франкл и считает, что человек сознательно выбирает социальные, нравственные ориентиры в жизни, он, тем не менее, не уверен, что каждый человек осуществил смысл своей жизни, так как знать ему смысл своей жизни не дано. У Франкла роль смысла выполняют ценности, которые он делит на три класса: ценности творчества (труд), ценности переживания (любовь) и ценности отношения (сознательно вырабатываемая позиция в критических жизненных обстоятельствах) – и которые невозможно изменить. Он пишет о самореализации личности и о ее ответственности за все происходящее в мире. Эта ответственность соотносится с двумя вещами: со смыслом, за осуществление которого ответственны люди, и с тем, перед кем люди несут ответственность. Осуществление личности В. Франкл связывает с транс– цендированием каждым самого себя. Лишь человеческое бытие, выходящее за пределы самого себя, в «мир», в котором он «существует», может реализовать себя. В то же время ученый словно предупреждает о том, что человек, «делая» самого себя и самореализуя свои намерения, теряет себя как личность. Осуществление себя как личности сводится у Франкла к осуществлению собственных возможностей. Так в работах Франкла возникает проблема телесного и душевного, иначе говоря, детерминизма и индетерминизма, разрыва между субъектом и объектом, который невозможно устранить. А рассуждения о том, что человек, стремящийся к наслаждениям, разрушает себя, не ново, об этом свидетельствует вся история мировой литературы, начиная от древнеиндийского древнего эпоса. Таким образом, самореализация личности, связанная с осуществлением смысла жизни, – это лишь побочный продукт, а всякое стремление к власти, наслаждению, счастью, успеху – это лишь суррогаты, они производны от стремления к смыслу. И только совесть для Франкла является тем, что помогает человеку определить, какой из потенциальных смыслов, заложенных в ситуации, является для личности истинным. Но совесть, по В. Франклу, является неосознанной, интуитивной по своей сущности. Интуитивна и любовь. Он считает, что совесть и любовь равны друг другу, так как обе они интуитивны. Для С. Франка же интуитивно само русское мышление, и в этом его своеобразие: «Русское мышление совершенно антирационалистично, т. к. оно изначально основывается на интуиции». Русское мышление, которое не сковано логикой системности и понятийным аппаратом, по мнению С. Франка, более приближается к жизненной истине, чем трансцендентное мышление, основанное на рационализме. Наверное, с этим связано объяснение поступков русских людей, которые по своей натуре и неналаженности, неустроенности жизни не удовлетворены любовью, непредсказуемы, считает Франк. Надо сказать, что позиция Франка об интуитивности русского мышления представляется нам не совсем убедительной с точки зрения достоверности знания, полученного непосредственно с помощью интуиции. Такая оценка русского мышления, по нашему мнению, легко может ввести в заблуждение. Позиция С. Франка становится зависимой от его вкусов, пристрастий, в соответствии с которыми он отбирает важное и ценное, ибо только вчувствование в мир русской души не обладает общезначимостью, являющейся гарантией достоверности знания. Но не гарантируется и достоверность знания, основанного только на рациональности (позиция В. Франкла). По существу, перед нами два способа мышления, два варианта рассмотрения смысловых универсалий, две характеристики концепции смысла жизни.

Для С. Франка любовь не есть холодная, пустая, эгоистическая жажда наслаждения, но любовь не должна быть и рабским служением, уничтожением себя ради другого. Любовь дарует подлинность жизни и тем помогает осмыслить жизнь. Любовь, по С. Франку, – одно из благ на земле, она наполняет смыслом нашу жизнь. «И, однако, – замечает ученый, – любовь к земному, человеческому существу сама по себе не дает подлинного, истинного смысла жизни.

Если и любящий, и любимое существо охвачены потоком времени, ввергнуты в бессмысленный круговорот жизни, ограничены во времени, то в такой любви можно временно забыться, можно иметь отблеск и иллюзорное предвкушение подлинной жизни и ее осмысленности, но нельзя достигнуть последнего, осмысляющего жизнь удовлетворения». Таким образом, отвергая очередную ценность человеческого бытия, С. Франк вновь ставит вопрос о том, что для человека должно быть высшим, абсолютным благом. Оно должно быть вечным, а не временным состоянием. И С. Франк в своей книге отправляется на поиски истины, которая бы сопровождала человека на всем жизненном пути, и находит ее в служении абсолютному и высшему благу, которое есть вечная жизнь. Но вновь возникают сомнения, вызванные тем, что человек всегда заблуждается в своих исканиях: истины оказываются частными и несовершенными, т. е. находит не то, что искал. Но есть ли вообще вечная жизнь, самоочевидность истинного бытия? С. Франк отвечает на этот вопрос утвердительно. Он считает, что абсолютное благо, к которому мы, смертные, должны стремиться, есть не что иное, как жажда найти Бога. В Евангелии сказано: «Ищите и обрящете». Поиск Бога есть уже действие Бога в человеческой душе. Там же сказано: «Ты создал для нас Себя, и неспокойно сердце наше, пока не найдет Тебя». С. Франк до конца продумал свою концепцию смысла жизни, которую человек обретает в служении Богу. Поиски Бога приводят его к тому, что он испытывает постоянно два чувства: чувство ужаса перед жизнью и благоговение перед жизнью.