Избранное. Том 1 - [19]

— Это мой спутник, Га-сылин.

— Торговец или, как ты, водит верблюжьи караваны?

— Нет, Га-сылин, он прибыл для встречи с вами.

— С вашего позволения, господин сылин, хотелось бы поговорить с вами конфиденциально, — сказал Пазыл — это был он, — вставая с места.

Ма Чжунин с удивлением посмотрел на Моллахуна.

— Честно говоря, Га-сылин, я здесь лишний человек. Мне можно и выйти. — Моллахун поднялся.

— Подожди, сиди. Может, не будешь лишним.

— Когда двое беседуют, третьему нечего делать, я лучше выйду, Га-сылин.

— Ну, тогда можешь попить чаю в приемной. Так что ты за человек? — спросил он у Пазыла.

— Все сказано в этом письме. — Пазыл протянул зашитое в лоскут письмо.

Ма Чжунин вспорол шов и, вытащив письмо, стая внимательно читать его. Лишь первое слово «бисмилла» было написано по-арабски, все остальное — китайскими иероглифами. Дважды пробежав текст глазами, Ма пристально посмотрел на Пазыла.

— Ты хорошо знаешь наш язык или нужен переводчик?

— Свое дело объяснить смогу.

— Хорошо. Когда возвращаетесь?

— Разумеется, после ответа господина Га-сылина.

Ма Чжунин по привычке быстро вскочил с места и начал ходить по комнате, держа руки за спиной.

— Где сейчас Ходжанияз? — спросил он, остановившись перед Пазылом.

— В Кумульских горах, — ответил Пазыл.

— Сколько у вас винтовок?

— Пока около пятисот, — приврал Пазыл.

— Очень мало. Как же вы хотите начинать дело? — сердито спросил Ма Чжунин.

— Вот потому и просим вас помочь, Га-сылин.

Генерал задумался. Ходжанияз в письме призывал объединиться и, выступив совместными силами против гоминьдановцев, освободить свои народы. Однако Ма Чжунин мечтал с помощью Японии завладеть Восточным Туркестаном. Для этого сейчас, разумеется, нужно объединяться, с Ходжаниязом, но на каких условиях — вот в чем вопрос. Кто за кем пойдет — он за Ходжаниязом или Ходжанияз за ним?

— Вы где остановились? Вместе с Моллахуном?

— Да-а! — с досадой проговорил Пазыл: он понял, что ответа сегодня не получит.

— Не переедете ли вы в штаб — сылинбу? Удобнее было бы вести переговоры.

— Я не против. Но хорошо бы побыстрее получить ответ.

— Вы слишком требовательный и торопливый посланник, Па-сяньшэн, — рассмеялся Ма Чжунин.

— Обстановка требует этого.

— Понимаю. Сегодня будьте гостем. Завтра получите ответное письмо. До Кумульских гор вас доставят на машине.

3

Вечером, после ужина, опять состоялась беседа Ма Чжунина с большеголовым японцем. На этот раз Сато вышел из рамок сердечного отношения и держал себя как наставник.

— Не упускайте случая, Га-сылин. В военном походе время и удобный случаи обеспечивают победу, — поучал он, развалившись в кресле.

Ма Чжунин с удивлением смотрел на обнаглевшего лазутчика, почувствовавшего себя хозяином в этом доме. Ярость вдруг ударила в голову молодому генералу, и он едва не бросился на японца, но сдержался: «Подожди, успокойся, — говорил он себе, — этим можно навредить делу, но еще настанет час…»

— Что вы уставились на меня, господин Га-сылин? Или вам не по душе открытый разговор? — усмехнулся Сато. — Но, защищая вас, мы иногда вынуждены резко говорить с вами. — Этими словами японец хотел смягчить недовольство генерала, а про себя думал: «Этого упрямого дунганина надо прибрать к рукам, пока не поздно, иначе он, как строптивый конь, может скинуть седока».

— Я военный человек и назиданиям предпочитаю практические дела, — резко сказал Ма Чжунин.

— Вы снова хотите сказать насчет оружия, да?

— Безусловно.

— Хорошо. В ближайшее время вы получите часть оружия. Однако и у нас есть условия.

— Например?

— Лучше говорить прямо, не так ли?

— Конечно.

— Я должен заранее предупредить: в своих действиях вы будете придерживаться наших указаний.

— Не понимаю. Ведь тогда…

— Не вставайте на дыбы, Га-сылин! — прервал его Сато и добавил: — Мы не будем, подобно кошке, совать нос в каждую мелочь. Но русло главного направления должно быть в наших руках…

«Выходит, ты помогаешь для того, чтобы стать хозяином надо мною? — думал Ма Чжунин. — Чем проливать кровь для тебя, не лучше ли опереться на гоминьдановцев? Какая разница между вами?..»

— Поймите хорошенько, — заговорил японец, отлично улавливая состояние Ма Чжунина, — что если человек, пожелавший овладеть, и управлять Восточным Туркестаном, не будет опираться на такую могущественную империю, как наша, он трагически закончит свои дни. Это не выдумка, не угроза, это сама реальность!

— Я потому и говорю с вами, что отлично понимаю это, — ответил Ма Чжунин.

— Мы не будем возражать против того, чтобы вы стали ханом, султаном или халифом, напротив, мы всячески поддержим вас. Но при решении политических и экономических вопросов вы должны считаться с нашими желаниями.

— Думаю, что в этом между нами не возникнет разногласий.

— Вот это дело… — Сато пожал обе руки Ма, а потом добавил: — Теперь ваши дунгане войдут в Восточный Туркестан так же легко, как входит нож в баранье сало.

Ма Чжунин глубоко вздохнул. Последние слова Сато покоробили его.

— Если не ошибаюсь, сюда добрались люди Ходжанияза, — криво усмехнулся Сато.

«У этого дьявола нюх, кажется, не хуже, чем у собаки», — удивился и растерялся Ма Чжунин.

— Да, Ходжанияз прислал письмо.