Избранное. Том 1 - [13]

Шрифт
Интервал

— Ее-ду-ут! — крикнул джигит с возвышения.

Люди заспешили к дому Таира. Сюда же направились девять всадников, суровые, сдержанно-строгие. Во дворике Таира Ходжанияза чуть ли не на руках сняли с лошади.

— Горе, мой Ходжа, горе! — с этими словами старый Таир бросился к ногам Ходжанияза, а вокруг раздался горестный плач.

И от этого плача будто бы жалобно заржали лошади во дворах, заскулили собаки. Годами множилось это горе, накапливался в сердцах этот плач, — так подготавливаются те большие изменения в жизни, которые до того скрыты даже для внимательного глаза, они — тайна годов. Но вот наступил момент, и прорвалось наружу скопившееся горе, и в такие минуты приоткрывается таинственная завеса времени…

— Мы ждем от вас совета, Ходжа, — сказал один из старейших аксакалов, собравшихся в комнатушке Таира, — мы ждем от вас помощи.

— Невмоготу так жить! Теперь нам нечего жалеть… — добавил другой.

— Требовали скот — дали. Требовали землю — дали. Подати, налоги — все дали. А теперь что им отдавать — жизнь?

— Не торопись, и жизнь потребуют. Девушку ведь уволокли…

— Мы только называемся людьми, а на самом деле рабы. Что может быть тяжелее, чем рабство и поругание? — вставил свое слово Пазыл. — Народ разгневался, час пробил…

— Правильно говоришь, окям!

— Все дело в нас. Если хотим избавиться от насилия, нужно подниматься, — сказал Ходжанияз, внимательно выслушав остальных. Давно ждал он этого часа. Подобно тому как слой за слоем нарастает кожура на луковке и накапливает все больше и больше горечи, от которой слезятся глаза, так и в сердце Ходжанияза народное горе слилось с собственным и копилось годами. Разве не китайские чиновники восемь лет тому назад забили до смерти его отца за то, что он будто бы не уплатил налога? Тогда Ходжанияз задумал поднять народ против гнета, но это не удалось. Каждое дело имеет свой час. И вот теперь народ сам ждет его решения… — А что решили вы сами? — спросил Ходжанияз.

— Ведите нас куда угодно, мы готовы! — ответил старик, заговоривший первым.

— Поднимемся, будем мстить! — донеслось с улицы через открытые окна и двери — все не могли вместиться в маленькую комнатку.

— Если таково желание братьев, — сказал Ходжанияз, когда волнение слегка улеглось, — я готов отдать жизнь за вас!

— Илахи аминь! — этот традиционный возглас, выразивший в себе вековые стремления народа, вырвался одновременно из всех уст.

— Принесите Коран! — приказал аксакал.

Книгу принесли тотчас же. Жители во главе с аксакалом и Ходжаниязом прошли к воде, совершили обряд омовения и собрались в том месте, где обычно проводились поминки. Тут же между двумя деревьями устроили навес и положили на него Коран.

— Люди! — обратился старик к народу. — Кто приголубит нас, тот наш отец. С сегодняшнего дня Ходжанияз наш отец. И мы пойдем туда, куда он укажет.

— Пойдем! — раздались голоса.

— Начиная от предков и по сегодняшний день мы платим повинности сборщикам ван-ходжи, работаем на него, — продолжал, аксакал, — но когда на наши головы свалилась беда, никто из них не пришел к нам, не помог ничем…

— Напротив, — перебил аксакала Пазыл, — эти беки стали опорой режима и усилили гнет! Отнимают у народа имущество, скот, землю…

— Правильно, правильно… дело говоришь! — закричали дехкане.

— Кто хочет идти за Ходжаниязом сражаться с неверными, пусть пройдет под Кораном! — призвал аксакал и первым прошел под навесом. И все, кто был старше шестнадцати лет, последовали за ним.

В тот же день справили поминки по героям, прославившимся еще во времена дедов. В селении, где недавно господствовали плач и горе, все преобразилось, здесь царило теперь всеобщее возбуждение, способное снести прочь любую преграду.

Горячая молодежь была готова к походу в тот же день…

Наутро перед строем из семидесяти всадников выступил аксакал-весь в белом. Он сказал:

— За наших детей, с мольбой глядящих на вас, за стариков с согнутыми уже навечно спинами, за матерей с непросыхающими слезами — отомстите врагу! Аминь!

— Аминь! — высоко взметнувшись, этот крик потряс все кругом.

Стая кем-то пущенных голубей взмыла вверх, как бы стремясь охватить взглядом великий путь, начало которому было положено сейчас…

2

Дехкане спешили вспахать свои участки, чтобы не дать высохнуть скудной влаге в почве. Здесь и там можно было видеть людей, согнувшихся над сохой или подгонявших коней. Возле них летали скворцы, а проворные грачи бежали почти сразу за сохой, находя во вспаханной земле червяков и дружно набрасываясь на них. Поднялись в синь неба жаворонки и, словно подбадривая дехкан, пели свои песни. Бусинками по ниточке протянулись в небе журавли. Их серебристое оперение сверкало в лучах солнца, слепило глаза. Опьяненные свежим весенним воздухом, журавли сделали в небе несколько кругов и с протяжным «кру-кру» снова вытянулись в цепь и скрылись вдали, следуя за вожаком. Однако дехканам некогда было разглядывать все это…

Почти не смотрел по сторонам и человек, который вел по дороге осла с бочонками, он бормотал что-то себе под нос, то и дело подгоняя скотину: «Кхе, бездельник, кхе!»

У подножия холма он свернул с дороги и направился к дехканам. В его босую ногу попала заноза, он, сказав: «Тр-р, тр-р, бездельник!» — сел на землю и начал разглядывать пятку, напоминавшую кожуру дыни, испещренную извилинами; потом шилом вытащил занозу, стер появившуюся кровь, присыпал ранку землей и, захромав на одну ногу, повел осла дальше.


Еще от автора Зия Ибадатович Самади
Избранное. Том 2

Второй том избранного З. Самади составили романы «Гани-батур» и «Маимхан».В первом из них автор изображает национально-освободительную борьбу под руководством народного героя Гани-батура, начавшуюся несколько лет спустя после разгрома восстания Ходжанияза и приведшую к созданию временного революционного правительства в Восточном Туркестане.События второго романа переносят читателя в более далекую историческую эпоху — в XIX век. И здесь, как и в предыдущих романах, — главная тема — тема освободительной борьбы против чужеземных захватчиков.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Избранное. Том 2

Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Исповедь на рассвете.Белый сайгак.Солнце в «Гнезде Орла».В ту ночь, готовясь умирать…


Фрейя Семи Островов

Известный английский писатель Джозеф Конрад опубликовал своё первое произведение уже зрелым, тридцативосьмилетним человеком, пройдя большую и нелёгкую школу жизни. В настоящий двухтомник включены избранные произведения, созданные в разные годы творчества писателя.Во втором томе опубликованы повесть «Сердце тьмы», созданная в 1902 году, «Фальк», «Тайфун» и «Завтра» — в 1903, «Дуэль», датированная 1908 годом; «Фрейя Семи Островов» и «Тайный сообщник» — 1912 годом.Joseph Conrad. Freya of the Seven Isles.


Избранное. Том 2. Повести. Рассказы. Очерки

.Во второй том избранных произведений Ю. С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием «Под сенью волшебной горы», — книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.Содержание:ПОВЕСТИСамые красивые кораблиВэкэт и АгнесСлед росомахиРАССКАЗЫЧисла КакотаВоспоминание о Баффиновой ЗемлеОЧЕРКИПод сенью волшебной горы (Путешествия и размышления)— Далекая русская песня— Русское слово— Стихи— Чудо раскрытой книги— Выбор памяти— Посмотри на себя со стороны— Открытие самого себя— Еще один взгляд со стороны— Рождение великой общности.


Избранное. Том 1

В книгу одного из ведущих дагестанских прозаиков вошли известные широкому кругу читателей повести «Ожерелье для моей Серминаз», «Снежные люди», рассказы, миниатюры.Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Кубачинские рассказы. Ожерелье для моей Серминаз.Снежные люди.