Избранное. Том 1 - [22]

Шрифт
Интервал

Василий Фёдорович продолжал стоять у раскрытого окна, а радио продолжало вещать. Сообщали: японцы изобрели миниатюрный компьютер, который равен ручным часам. Не будучи силен в такой миниатюрной технике, Василий Фёдорович подумал: электронная свалка превращается в компьютерную шизофрению, файловую проституцию, девальвирующую мышление человека. Люди перестали читать книги. Надо жить не только разумом, но, прежде всего чувствами, чтобы память была на побегушках у сердца, – размышлял старик, – вглядываясь в начавшийся жаркий день. Наивный человек – Василий Фёдорович считал: если делать добрые дела, и они становятся известными, то умный, нравственный человек чувствует себя не вознагражденным, а наказанным. Только такие люди могут возродить Россию. А что сегодня происходит? Правительство делает непотребные дела для народа и даже не стыдится их. Старик еще некоторое время слушал радиоприемник и, не дождавшись информации о том, о чём думал постоянно последнее время, решил пойти в поле. Он пошел проселочной дорогой через редкий лесок, в деревне его называют околком.

Солнце уже припекало, ветра почти не было. Деревья, залитые горячим светом, будто оцепенели от жары. Только птицы неутомимо пели свои песни, и все вокруг в безмолвии внимало этим песням любви. Василий Фёдорович снова перебирал в уме прочитанные за последнее время статьи о земле и, погружаясь в политику, перестал любоваться природой. Политикой он интересовался всегда, и у него был свой взгляд на события, происходившие в мире. После прочтения какой-либо мудрой статьи у него возникали понятия, которые он переносил на Россию. Как-то незаметно, не вдруг возник лучезарный, неземной образ Отечества и стал принимать определенные, осязаемые черты, т. е. какой должна быть Россия. Он стал проповедником в своей деревне. Со всем своим бескорыстием, младенческой чистотой сердца, восторженно безумной любовью к своей Родине, он заставил задуматься своих друзей и близких о том, как мы живём. Почему нас не уважают в мире, почему мы сами не уважаем и не являемся могучим потоком, стремящимся к одной цели – искреннему служению Отчизне?

Зной становился нестерпимым. На пшеничном поле после леса Василию Федоровичу показалось еще жарче. В поле всё спряталось, притаилось, задремало, оно, словно остановило свой бег. Только иногда ветерок вздымал волны молодой, плотно стоящей пшеницы. Вечером Василия Федоровича Чернявского, участника Великой Отечественной войны, Героя Советского Союза нашли на пшеничном поле, которое он убирал на комбайне не один десяток лет. Колосья пшеницы, примятые при падении, и васильки склонились к лицу ветерана, словно оплакивали великого труженика, защитника земли. Он не дождался решения президента о продаже земли, может, и к лучшему, который все – таки, как глава государства, подписал закон, не сообразуясь с мнением народа, не проведя референдум по самому важнейшему вопросу для России...

ФАЛЬШИВАЯ КУПЮРА

Продавец фруктами Татьяна Евдокимовна залетела. Не в том смысле, о чем подумал читатель. Ей уже 53 года и она не могла, не думала, не мечтала о детях. Прожила Татьяна Евдокимовна со своим благоверным Егором Сергеевичем более 30 лет: вырастила сына, дочь и недавно стала бабушкой. Залетела она по невнимательности, торопливости, когда продавала, привезенные с Украины яблоки. Татьяне Евдокимовне под шумок очереди подсунули фальшивую тысячерублевую купюру. Распознала она ее, после работы дома, когда собиралась отдавать деньги хозяину магазина. Хозяин был крутого нрава и на сетования по телефону продавщицы спокойно заметил: «это ваши проблемы, а деньги принесите в указанное время» и положил трубку, давая понять: выходите из положения сами, но расчет должен быть строго по времени в соответствии «с отпущенным товаром». Татьяна Евдокимовна заняла деньги, рассчиталась с хозяином и, глядя на фальшивую тысячу, думала: от хитрости до плутовства один шаг, стоит прибавить и хитрости ложь, и получается плутовство. А разве мы, продавцы, не занимаемся плутовством с весами, обсчетом покупателей мысленно повторяя: «Не обманешь – не проживешь». Ей однажды один умник-философ заметил: если продавец сознательно постоянно обманывает своих клиентов, то у его детей и внуков начнутся проблемы со здоровьем. На это указывают все великие книги трех мировых религий: христианства, буддизма, ислама. Этот покупатель купил у нее два килограмма груш и, уходя, произнес: «Прислушайтесь к словам, они подобны деньгам, имеют собственную цену и очень часто становятся выражением самых разных ценностей». И вот сейчас Татьяна Евдокимовна размышляла о том, как загнать фальшивую деньгу, кому ее всучить, и придумала: раз меня обманули, а почему я не имею право на подобный обман? Имею.

В воскресный день Татьяна Евдокимовна попросила мужа поехать в село Коровино за картошкой к бабке Тарасихе, так, звали ее односельчане. Сбагрив фальшивую купюру Тарасихе, которая не усомнилась в подлинности купюры, Татьяне Евдокимовне почему-то легче не стало.

Весь день на работе и ночью она маялась угрызениями совести, ей припомнились слова покупателя-умника и, наконец, до нее дошли их смысл: слово и дело человека являются моральными ценностями. Ранним утром, когда чуть занялся новый день, Татьяна Евдокимовна уговорила мужа поехать к бабке Тарасихе, повиниться перед ней и отдать настоящие деньги за купленную картошку. Нет чувства более разрушительного у порядочного человека, чем обман. Сначала он поражает совесть, а потом выводит из строя сердце и рассудок.


Еще от автора Станислав Константинович Ломакин
Василий Шукшин кистью неизвестного

Книга «Василий Шукшин кистью неизвестного» написана философом, членом Союза писателей России Станиславом Ломакиным. Автор в своих статьях анализирует литературное и кинематографическое творческое наследие Василия Шукшина. У каждой большой реки есть исток, маленький ключик, от которого всё начинается. С. Ломакиным запечатлён духовный облик правдоискателя, честнейшего писателя второй половины XX столетия, для которого ложь, суесловие, суемудрие и праздномыслие были самыми бранными словами. Самыми дорогими понятиями для Василия Макаровича были: Россия, русский народ, любовь к Отечеству.


Избранное. Том 2

Автор благодарит за финансовую помощь в издании «Избранного» в двух томах депутатов Тюменской областной Думы Салмина А. П., Столярова В. А., генерального директора Открытого акционерного общества «Газснаб» Рябкова В. И. Второй том «Избранного» Станислава Ломакина представлен публицистическими, философскими, историческими, педагогическими статьями, опубликованными в разное время в книгах, журналах, научных сборниках. Основные мотивы публицистики – показ контраста между людьми, в период социального расслоения общества, противопоставление чистоты человеческих чувств бездушию и жестокости, где материальные интересы разрушают духовную субстанцию личности.


Рекомендуем почитать
Философические письма, адресованные даме (сборник)

Современный читатель и сейчас может расслышать эхо горячих споров, которые почти два века назад вели между собой выдающиеся русские мыслители о судьбах России и ее историческом пути. В книгах серии «Перекрестья русской мысли с Андреем Теслей» делается попытка создать точную и объемную картину интеллектуальной жизни России XIX века. Петр Яковлевич Чаадаев – колоссальная фигура эпохи, человек, оказывавший огромное влияние на своих современников и по сей день стоящий особняком в картине общественной мысли России.


Россия и европейский империализм

В представляемой книге рассматриваются основные узлы русской истории – Крещение Руси, Невская Битва, Ледовое Побоище, Полтавская Баталия, Отечественная Война 1812 года, Первая Мировая Война, Вторая Мировая война. Для книги характерно соединение точности, четкости, ясности мысли, убедительности выводов с «сокровенной теплотой патриотизма». Её автор, доктор исторических наук Владимир Владимирович Василик, является признанным историком и специалистом широкого профиля, который свободно ориентируется как в сложных вопросах истории Византии и Древней Руси, так и в непростых проблемах истории Великой Отечественной войны, как в военных операциях, так и в духовной жизни. Книгу открывает предисловие известного историка, ветерана Великой Отечественной войны д.и.н.


На краю небытия. Философические повести и эссе

В своей новой книге Владимир Кантор, писатель, доктор философских наук, заведующий Международной лабораторией исследований русско-европейского интеллектуального диалога Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ-ВШЭ) и ординарный профессор Школы философии того же университета, дает своеобразный мастер-класс, показывая, что литература и философская рефлексия нисколько не противоречат друг другу Одна из любимых идей автора – что только в философском контексте становится внятным художественный текст.


Последний рейс из Дейтона. Переговоры за закрытыми дверями

В книге приводятся свидетельства очевидца переговоров, происходивших в 1995 году в американском городе Дейтоне и положивших конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине и первому этапу югославского кризиса (1991−2001). Заключенный в Дейтоне мир стал важным рубежом для сербов, хорватов и бошняков (боснийских мусульман), для постюгославских государств, всего балканского региона, Европы и мира в целом. Книга является ценным источником для понимания позиции руководства СРЮ/Сербии в тот период и сложных процессов, повлиявших на складывание новой системы международной безопасности.


Дети Сети

Дети Сети – это репортаж из жизни современных тинейджеров, так называемого поколения Z. Загадочная смерть, анонимные чаты в дебрях даркнета и вчерашние дети, живущие онлайн и мечтающие о светлом будущем. Кто они, сегодняшние тинейджеры? Те, чьи детство и юность пришлись на расцвет Instagram, Facebook и Twitter. Те, для кого онлайн порой намного важнее реальной жизни. Те, кто стал первым поколением, воспитанным Интернетом.


Там, где мы есть. Записки вечного еврея

Эпический по своим масштабам исход евреев из России в конце двадцатого века завершил их неоднозначные «двести лет вместе» с русским народом. Выросшие в тех же коммунальных квартирах тоталитарного общества, сейчас эти люди для России уже иностранцы, но все равно свои, потому что выросли здесь и впитали русскую культуру. Чтобы память о прошлом не ушла так быстро, автор приводит зарисовки и мысли о последнем еврейском исходе, а также откровенно делится своим взглядом на этические ценности, оставленные в одном мире и приобретенные в другом.