Избранное. Стихи, песни, поэмы - [5]

Пихнут меня в общий строй,

Оденут меня солдатом,

Навесят медаль – герой! –

Покроют бронёй и матом.

Мне водку дают, как чай,

Чтоб храбрым я был повсюду.

И мне говорят: «Стреляй!»

А я говорю: «Не буду!»

А мне говорят: «Ну что ж,

Свою назови нам цену.

Объявим, что ты хорош.

Поставим тебя на сцену».

Врачуют меня врачи,

Кроят из меня Иуду.

И мне говорят: «Молчи!»

А я говорю: «Не буду!»

1967

Элегия

Евгению Клячкину

Сентябрь сколачивает стаи,

И первый лист звенит у ног.

Извечна истина простая:

Свободен – значит, одинок.

Мечтая о свободе годы,

Не замечаем мы того,

Что нашей собственной свободы

Боимся более всего.

И на растерянные лица

(Куда нам жизни деть свои?)

Крылом спасительным ложится

Власть государства и семьи.

В углу за снятою иконой

Вся в паутине пустота.

Свободен – значит, вне закона.

Как эта истина проста!

Входная дверь гремит, как выстрел,

В моём пустеющем дому.

Так жить нам вместе, словно листьям,

А падать вниз по одному.

1967

Друзья и враги (песня)

Наших пыльных дворов мечтатели,

Вспоминаю вас я,

По игре в футбол – неприятели

И по партам – друзья.

Но не знаю я тем не менее,

От каких же шагов

Начинается разделение

На друзей и врагов.

Все мальчишками были близки мы –

По плечу и на «ты».

Под гранитными обелисками

Догорают цветы…

Что же ты, моё поколение,

Не сносило голов?

Опоздало ты с разделением

На друзей и врагов!

А зелёненький шарик крутится,

Молодым не до сна

А на улице вновь распутицу

Затевает весна.

Обнажают реки весенние

Рубежи берегов.

Начинается разделение

На друзей и врагов.

1968

Любовница блока (песня)

Памяти Л. А. Андреевой-Дельмас

Без дерева высохшей веткой,

При солнечном свете страшна,

В салопе, затёртом и ветхом,

Бредёт тротуаром она.

Плывёт привиденье дневное

По улицам мимо ворот,

И шёпот ползёт за спиною:

Любовница Блока идёт.

В могиле своей одинокой

Лежит он – чужой и ничей.

Ни прибыли нету, ни прока

От тех позабытых ночей.

С болонкою лысой и старой,

Из года бессмертная в год,

Пугая влюблённые пары,

Любовница Блока идёт.

Летит над землёю горбатой

Военных угроз дребедень.

Наш век беспокойный двадцатый

Клонится к закату, как день.

Разгул революций неистов,

Ракеты уходят в полёт.

Под звонкое кваканье твиста

Любовница Блока идёт.

Идёт через воду людскую,

Идёт по любимым гробам,

И серые губы тоскуют

По мёртвым и чистым губам.

И, новых грехов отпущенье

Даруя другим наперёд,

Навстречу земному вращенью

Любовница Блока идёт.

1968

Поэты

Лежат поэты на холмах пустынных,

И непонятно, в чём же корень зла,

Что в поединке уцелел Мартынов,

И что судьба Дантеса сберегла?

Что, сколько раз ни приходилось биться,

Как ни была рука его тверда,

Не смог поэт ни разу стать убийцей,

И оставался жертвою всегда?

Неясно, почему? Не потому ли,

Что был им непривычен пистолет?

Но бил со смехом Пушкин пулю в пулю,

Туза навскидку пробивал корнет.

Причина здесь не в шансах перевеса, –

Была вперёд предрешена беда:

Когда бы Пушкин застрелил Дантеса,

Как жить ему и как писать тогда?

1969

Новелле Матвеевой (песня)

А над Москвою небо невесомое,

В снегу деревья с головы до пят,

И у Ваганькова трамваи сонные,

Как лошади усталые, стоят.

Встречаемый сварливою соседкою,

Вхожу к тебе, досаду затая.

Мне не гнездом покажется, а клеткою

Несолнечная комната твоя.

А ты поёшь беспомощно и тоненько,

И, в мире проживающий ином,

Я с твоего пытаюсь подоконника

Дельфинию увидеть за окном.

Слова, как листья, яркие и ломкие,

Кружатся, опадая с высоты,

А за окном твоим заводы громкие

И тихие могильные кресты.

Но суеты постылой переулочной

Идёшь ты мимо, царственно слепа.

Далёкий путь твой до ближайшей булочной

Таинственен, как горная тропа.

И музыкою полно воскресение,

И голуби ворчат над головой,

И поездов ночных ручьи весенние

Струятся вдоль платформы Беговой.

А над Москвою небо невесомое,

В снегу деревья с головы до пят,

И у Ваганькова трамваи сонные,

Как лошади усталые, стоят.

1969

Переделкино (песня)

Лидии Либединской

Позабудьте свои городские привычки, –

В шуме улиц капель не слышна.

Отложите дела – и скорей к электричке:

В Переделкино входит весна.

Там зелёные воды в канавах проснулись,

Снег последний к оврагам приник.

На фанерных дощечках названия улиц –

Как заглавия давние книг.

Здесь, тропинкой бредя, задеваешь щекою

Паутины беззвучную нить.

И лежит Пастернак над закатным покоем,

И весёлая церковь звонит.

А в безлюдных садах и на улицах мглистых

Над дыханием влажной земли

Молча жгут сторожа прошлогодние листья –

Миновавшей весны корабли.

И на даче пустой, где не хочешь, а пей-ка

Непонятные горькие сны,

Заскрипит в темноте под ногами ступенька,

И Светлов подмигнёт со стены.

И поверить нельзя невозможности Бога

В ранний час, когда верба красна.

И на заячьих лапках, как в сердце – тревога,

В Переделкино входит весна.

1969

Остров Гваделупа (песня)

Игорю Белоусову

Такие, брат, дела… Такие, брат, дела –

Давно уже вокруг смеются над тобою.

Горька и весела, пора твоя прошла,

И партию сдавать пора уже без боя.

На палубе ночной постой и помолчи.

Мечтать за сорок лет – по меньшей мере, глупо.

Над тёмною водой огни горят в ночи –

Там встретит поутру нас остров Гваделупа.

Пусть годы с головы дерут за прядью прядь,

Пусть грустно от того, что без толку влюбляться, –

Не страшно потерять уменье удивлять,

Страшнее – потерять уменье удивляться.