Избранное - [52]

— Нет. — Она отрицательно покачала головой. — Можно назвать это как угодно, но только не страхом. Было странно, непривычно, именно потому и не страшно.

— Пусть, я вовсе не об этом хочу говорить. А о том, — добавил я поспешно, — что полюбил вас в эту странную ночь, а поскольку все было так странно, нелепо и по-дурацки, — позвольте сейчас, при свете дня повторить вам, что я вправду люблю вас и не жалею, что бы ни случилось.

— Что же может случиться?

— Не знаю.

— Вот булочная, зайдем за хлебом.

Мы купили хлеб, и теперь уже она решительно направилась к гавани. Я не знал, что говорить, и молча шел за ней. Только когда мы уже были в прибрежном сквере, когда вблизи заблестела вода и стало ясно, что еще несколько минут — и мы пришли, только тогда я спросил:

— Что же вы на это скажете?

— Не знаю, что сказать.

— И все-таки.

— Собственно, и не хочу ничего говорить. Вы могли это заметить.

— Да, к сожалению, заметил.

— Я не хочу ни удивляться, ни сомневаться. Эта ночь была странной и для меня. Необычной. На меня какой-то дурман нашел. Но ведь не можете же вы ждать, чтобы я хоть что-нибудь, поймите, хоть что-нибудь отвечала бы на ваши слова. Ведь вы и не ждете, не правда ли?

Мы подошли к берегу, я не ответил ей, так как было видно, что на яхте проснулись.

— Проснулись, — сказал я и добавил: — Неизвестно, куда занесло ваш швертбот. Как будете искать?

Она посмотрела на меня.

— Не знаю, — ответила она. — Я говорила уже, мы пошли на яхте впервые. Понятия не имею, что полагается делать с перевернувшимся судном.

— Ну, что… Надо поставить его на киль, откачать воду, высушить.

— Возможно.

На берегу стояла одинокая лодка, на которой мы добирались с яхты. Мы снова отвязали ее и погребли к причалу.

Выглядели все довольно жалкими. Зеленые, дрожащие, с кругами под глазами, невыспавшиеся, несчастные. Все, даже тот, кто лучше всех знал, что надо делать в подобном случае, — я имею в виду Йошку, — он в плавках сидел на солнышке на корме и брился. По крайней мере, хоть как-то пытался привести себя в порядок. Анти плавал вокруг яхты, очевидно пытаясь согреться. Клари с несчастным видом сидела у входа в каюту, завернувшись в плед, а муж Тери в плавках бегал взад и вперед по пирсу.

Утешительно было лишь то, что мокрую одежду, одеяла, матрацы они разложили на солнце для просушки. Хоть одна разумная мысль.

Они встретили нас с большим облегчением. Наконец кто-то, что-то… Наконец что-то произойдет…

Перени опасливо перепрыгнул на палубу, подошел, протянул руку.

— Перени… Спасибо за все, что вы для нас сделали…

Что было говорить ему? Как я ни старался, ничего не мог выдавить, кроме: ну что вы, ерунда, пустяки.

Затем я обратился к Клари:

— Ребята, я думал, у вас хватит ума. Где коньяк?

— Ой-ой-ой, — взвизгнула Клари. — Забыли!

Я достал бутылку. И торжественно произнес:

— Вы так здорово поработали сегодня ночью, так добросовестно, мужественно, честно, что за это надо как следует выпить. Единственно тот, кто бросил якорь с торчащими лапами, — я огляделся, ища виновника, — только он один совершил глупость. Все остальные выдержали экзамен.

Перени опять перебил меня:

— Я от души благодарен всем товарищам. Я уже говорил. А вам особенно… как капитану.

Подобного рода любезности отняли не меньше четверти часа, а тем временем Клари нарезала хлеб, достала из холодильника масло, салями, зажгла примус, чтобы вскипятить чай. Тогда Перени опять заговорил:

— Я бы… желал… получить профессиональный совет. Собственно говоря… мне никогда не приходилось оказываться в подобной… ситуации… Правда, я не так уж и много ходил под парусами… Но все-таки… Что нам следует предпринять? У нас нет ничего, кроме мокрой одежды. Деньги… и десяти филлеров не наберется… нет даже сигарет. Нет документов. Ничего. Куда в таких случаях надлежит обращаться?

Я подумал: не пощажу тебя.

— Не знаю, — сказал я. — Со мной тоже никогда такого не случалось.

— Ну, разумеется… Но, если я не ошибаюсь, у вас килевая яхта, она не переворачивается. Следовательно, у вас, по сути дела, не могло быть подобных забот. Все это так, но ведь… полагается же к кому-то, куда-то обращаться… швертбот… как это говорится, нужно будет выловить, отбуксировать, откачать воду, осушить… много всего, я знаю, сейчас необходимо… да, но к кому обратиться с подобной просьбой?.. По-видимому, есть специальные люди, которые занимаются этими вопросами. Или в том числе и этими вопросами.

Нет, думал я про себя. Пока что ни за что не предложу ему своей помощи. Пусть отправляется куда хочет. Пусть отправляется и…

Да, но тогда с ним уйдет и его жена.

Нет, никуда она не уйдет, у них нет денег. Значит… и все же…

— На берегу… в отделении судоходного общества вы сможете с кем-нибудь посоветоваться, я думаю.

— Тогда, по-видимому, мне следовало бы так и поступить… Но одежда… видите ли… что-нибудь сухое…

Вместо ответа я собрал в горсть подол рубахи и выжал: показать ему, что я не в лучшем положении.

— Да, неприятно, очень неприятно. — И он растерянно замолчал, углубившись в свои мысли. Мне стало жаль его.

— Денег дать я вам могу, у меня есть форинтов шестьсот. А одежду на солнышке за час можно высушить.