Избранное - [114]
Все аплодируют Даниле.
Ф е д о р а. Ни дать ни взять — профессор! Академик, и все тут!
Д а н и л а (Павлине). Ну, матуля, говори, а я закруглять буду.
П а в л и н а (овладев волнением). Все у тебя, доченька, есть, а лишнего не надо. Будь же пригожа, как роза, богата, как земля, здорова, как вода. (Целует Марину.) И чтобы эти твои слезки последними были.
Все аплодируют.
Ф е д о р а (целует Михася и Марину). Чтобы вам, деточки, в молодости ума прибывало, а в старости глаза светили.
Все аплодируют.
Л ю б о ч к а. Любви вам бесконечной, а деток много-много… и мальчиков, и девочек… и чтобы все симпатичненькие… (Обнимает и целует Марину и Михася.)
Все аплодируют.
С т е л л а. И чтобы наши мысли да на правду вышли.
Г а р и к. Откуда же людям знать твои мысли?
С т е л л а. Ну, так скажи! Сидишь как паралитик.
З л ы д е н ь. А у нас такая концепция: пусть молодые здесь, у тещи, живут.
С т е л л а. И дадут нашей маме свободно умереть на старости лет.
Г а р и к. Высказалась?
Д а н и л а. Пускай батька скажет!
Ф е д о р а. Тихо! Людцы, тихо! Сейчас такое будет…
П а в л и н а. Сюприз, детки, будет!
И г н а т. Наделяю тебя, дочушка, и тебя, сынок…
Ф е д о р а. Квартиркою…
П а в л и н а. Отдельною…
И г н а т. И со всеми удобствами. (Протягивает Михасю ключ на тарелке.)
М а р и н а (удивленно). Где вы ее взяли, папочка?
М и х а с ь. Неужели натряс на кооперативную?! Ну, молодец, старик! Ну, гвоздь! Ну, не ожидал! Отмочил номер, что и сказать? Комната одна, две? Какой этаж?..
М а р и н а. Как вам удалось без очереди? Не пахнет…
М и х а с ь. Не пахнет тут этим самым?..
И г н а т. Пахнет, сынок… чуткостью людскою (смотрит на Бронебойного), сердечностью человеческою. (Смотрит на Самосейкина.)
Б р о н е б о й н ы й (спьяна). Потому что человек человеку сосед… И все мы пользуемся общими канали… камули… ко-му-ни-ли-за-ци-ми линий теплопередач…
Д а н и л а (поднимает бокал). За новоселов!
П а в л и н а. За добрых людей!
Ф е д о р а. За доброе дело, и чтобы ни один злыдень не помешал нам его закончить!
З л ы д е н ь. Странная ты баба: то я тебе нужен, то ты на меня бочку катишь.
Б р о н е б о й н ы й. Выпьем, Неупокоев!
Н е у п о к о е в. На работе не пью, даже в такой компании.
З л ы д е н ь. Он нас оскорбил. Он нами брезгует.
Б р о н е б о й н ы й (угрожающе, поднимается). А что компания? (Злыдню.) Наливай!
Злыдень передает бутылку Самосейкину.
С а м о с е й к и н (наливает.) Я наливаю…
З л ы д е н ь. Ты наливаешь, она наливает. Мы выпиваем, вы выпиваете, они выпивают.
С а м о с е й к и н. Мы меняем, вы меняете, они меняют. Ясно?
М и х а с ь. А что меняем, как раз и не ясно…
С т е л л а. Быка на индюка, вот что меняем, Мишечка.
С а м о с е й к и н. Правильно. (Опускает голову в тарелку.)
Неупокоев делает снимки.
З л ы д е н ь (Стелле). Давно хотел сказать…
С т е л л а. Сама знаю, что мне сказать…
З л ы д е н ь. Надо было бы…
С т е л л а. Сама знаю, что надо, а чего не надо!
З л ы д е н ь. Хотел посоветовать…
С т е л л а. Я сама кого хочешь научу!
З л ы д е н ь. Суперзлыдня, а не баба!
С т е л л а. Знаю и горжусь!
З л ы д е н ь (целует Стеллу). Беру в актив и даю слово!
С т е л л а. Беру слово!
Г а р и к (бьет кулаком по столу). Мухоморкина, сядь!
Ф е д о р а (чтобы избежать конфликта). Режь, Данилка! Давай нашу!
Данила растягивает гармонь. Павлина сует в руки Гарику барабан. Гости покидают застолье. Федора пускается в пляс и подпевает:
З л ы д е н ь. Начинай, Мухоморкина! Я поддержу!
С т е л л а. Боком этот смех некоторым выйдет!
Г а р и к (закрывает Стелле рот рукой). Степанида, отлуплю!
З л ы д е н ь. Иди на конфликт, Мухоморкина. Обостряй ситуацию! Накаляй до предела.
С т е л л а (оттолкнув Гарика). Посмеяться?! Чтобы некоторые от радости волком не завыли! Начальничков пригласили! Цапом-лапом думаете квартирку отхватить? (Приглашенным.) А вы, работнички? А вы, лопухи вислоухие? Вас же старосельская баба вокруг пальца обвела, на мякине купила!
Злыдень что-то шепчет на ухо Бронебойному.
Б р о н е б о й н ы й (звереет). Бронебойного нельзя купить! Бронебойного нельзя обвести! Бронебойный на мякине не продается! (Хватает бутылку, вскакивает на стол.)
Все бросаются к Бронебойному, чтобы успокоить. Неупокоев наводит фотоаппарат. Все застывают, как на фотоснимке.
З л ы д е н ь (кричит). Занавес! Дайте занавес! А после антракта мы еще посмотрим.
Все тонет в темноте. В луче прожектора Злыдень танцует свой бесовский танец.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Перед занавесом проходят С а м о с е й к и н, Б р о н е б о й н ы й, Д ы р к и н а и М и л е н ь к и й. Все они спешат на работу. Открывается занавес. Л ю б о ч к а — на своем рабочем месте. Подкравшись незаметно сзади, Миленький целует ее и… получает звонкую пощечину.
М и л е н ь к и й. Ты что?.. Ты вообще уже?.. Десять суток захотела? На работе руки распускаешь?!.
Заметив Злыдня, принимает его за вышестоящее начальство.
З л ы д е н ь. Вот это был кадр!
М и л е н ь к и й (растерянно). Я всегда говорил, что в нашей системе основная проблема — это кадры. У нас кадры решают почти все! И даже больше.