Избранное - [23]
— И тем не менее, Бондарев, не вам об этом говорить, вам уже не вернуться в Москву. Спрос на разговоры об энтузиазме, особенно в вашей трактовке, давно уже кончился. Вы со своей философией просто вышли из моды.
— Моды, как известно, определяются женщинами.
— И женщины уже донашивают ваш фасон. Еще не могут отказаться от вас полностью, еще тянутся к вам физически, по инерции, но нравственно они уже донашивают вас.
— Женщины и нравственность? Эх, профессор, что-то у вас там не в порядке с наукой, в вашем институте!
— Вот еще одно подтверждение моим словам.
— Значит, донашивают нас женщины?
— Безусловно.
— Я бы не сказал…
— Я понял ваш намек с самого начала. Как всегда, это был удар ниже пояса. И все же…
— Ладно. Чтобы закончить эту дискуссию, которая, как говорили в старые времена, кажется, начинает постепенно перерастать в инструктаж, я назначаю вам через год свидание в Москве. Самое большее — через два. В моей приемной.
14
На волне 5,7 метра. Прямой односторонней радиотелефонной связью. От Губина. «Вызываю Полозову. Повторяю: вызываю Полозову. Маша, говорит Губин, говорит Губин. Я нахожусь на центральной базе Владимирской экспедиции. Повторяю: нахожусь на центральной базе Владимирской экспедиции. Что с вами? Что с с вами? Где находитесь сейчас? Почему не вернулись на базу? Как поняли? Прием».
На волне 4,9 метра. Прямой односторонней радиотелефонной связью. От Полозовой. «Вызываю центральную базу Владимирской экспедиции. Повторяю: вызываю центральную базу Владимирской экспедиции. Говорит Полозова, говорит Полозова. Иван Михайлович, это вы? Повторяю: это вы? Подтвердите чем-нибудь, что это действительно вы. Как поняли? Прием».
На волне 5,7 метра. От Губина. «Маша, проходимость очень плохая — шумы, помехи. Повторяйте отчетливей, повторяйте отчетливей. Помните, как упал цейсовский бинокуляр в шестой лаборатории и сломал каблук на ваших туфлях? И как вы потом горевали — о туфлях, разумеется. Помните? Как поняли? Прием».
На волне 4,9 метра. От Полозовой. «Иван Михайлович, дорогой, спасибо. Повторяю: спасибо. Зачем вы прилетели с вашим больным сердцем? Зачем? Как поняли? Прием».
От Губина. «Маша, как чувствуете себя? Как чувствуете себя? Почему не вернулись вместе со всеми? Прием».
От Полозовой. «Иван Михайлович, все хорошо, все будет хорошо. Все объясню при встрече… С рабочим Семеновым двигаюсь к колхозу имени Двадцатого съезда. На стоянках условно пробую метод в минусовых режимах. Возникают интересные мыслишки. Правда, без аппаратуры все это несерьезно…»
«Маша, Маша! Вы слышите меня? Мы пошлем за вами самолет в колхоз Двадцатого съезда. Я прилечу сам. Как поняли? Прием».
«Иван Михайлович, не смейте этого делать. Слышите, не смейте! Во-первых, здесь очень низкое давление. Вы просто не имеете права лететь сюда с вашим больным сердцем. Во-вторых, я убедительно прошу вас (это сейчас моя самая большая просьба) ничем не одалживаться у Бондарева. Абсолютно ничем!»
«Маша, подумайте о своем состоянии. Зачем такой риск? Отбросив все мелкое и временное, думайте сейчас только о главном — о будущем человеке, жизнь которого зависит только от вас».
«Иван Михайлович, то, что я делаю сейчас, для меня очень важно. Повторяю: очень важно. Кроме Бондарева, здесь ни у кого нет самолетов, а воспользоваться сейчас его помощью для меня органически невозможно. Понимаете, органически…»
«Маша, думайте о главном, только о главном…»
«Иван Михайлович, я думаю о главном. Я все время думаю о главном. Я вообще очень о многом передумала за эти последние несколько дней. Но я не могу по-другому, Иван Михайлович, поверьте мне — не могу…»
«Маша, я понимаю вас, я прекрасно вас понимаю. Но вы же рискуете жизнью, Маша. И не только своей… Вам могут изменить силы, Маша…»
«Нет, нет, сил у меня хватит. Я дойду, я обязательно дойду. Я не размагничусь, Иван Михайлович, слышите — не размагничусь. И ничего со мной не будет. Он все равно не сломает меня. Я дойду на одной злости! Из колхоза Двадцатого съезда буду пробиваться на Асаханскую горную станцию. В случае… если… тогда… не знаю… все равно».
«Маша, Маша! Связь оборвалась. Связь оборвалась. Повторите целиком после слов «в случае». После слов «в случае…»
«…»
«Маша, совершенно не слышу вас. Совершенно не слышу. Очень сильные помехи и разряды. Полностью повторите предыдущий выход в эфир. Весь предыдущий выход».
«…»
«Маша, Маша, вы слышите меня? Слышите меня? Ваша волна полностью закрылась. Повторяю: ваша волна полностью закрылась. Отступите на два деления вправо. Отступите на два деления в большую сторону. Как поняли? Прием».
«Иван Михайлович. я. не находила места. хочется смыть кровью. если. простите за все. Маша».
«Маша, Маша, возьмите себя в руки. Вы обязательно дойдете. Все будет хорошо, очень хорошо».
«…отчаяние. плачу и. плачу. чертовой матери…».
«Маша, вас абсолютно не разбираю. Вы ничего не говорили мне. Я не слышал ни одного слова. Поняли меня? Ни одного слова».
«…»
«Маша, связи нет, связи нет. Берегите аккумуляторы. Повторяю: берегите аккумуляторы. Вызывайте рацию колхоза Двадцатого съезда. С нами больше связываться не пытайтесь. Повторяю: вызывайте колхоз Двадцатого съезда. К нам не пробьетесь».
Роман известного советского писателя Валерия Осипова рассказывает о становлении характеров молодых людей, будущих журналистов. Один из героев романа — Павел Пахомов, человек одаренный, яркий, но несколько «неуправляемый», инфантильный, соприкоснувшись с настоящей рабочей средой, взрослеет, становится вполне зрелым человеком. В романе точно передана атмосфера, приметы жизни начала пятидесятых годов: студенты участвуют в строительстве нового здания университета на Ленинских горах. Волжской ГЭС. Хотя действие романа развертывается почти тридцать лет назад, вопросы, которые поднимает автор, актуальны в наши дни, герои романа близки нашим современникам.
Повесть «Апрель» посвящена героической судьбе старшего брата В. И. Ленина Александра Ульянова. В мрачную эпоху реакции восьмидесятых годов прошлого столетия Александр Ульянов вместе с товарищами по революционной группе пытался убийством царя всколыхнуть общественную атмосферу России. В повести рассказывается о том, как у юноши-революционера и его товарищей созревает план покушения на самодержца, в чем величие и трагизм этого решения.
Валерий Осипов написал много книг, пьес и киносценариев на современные темы. Большой популярностью в свое время пользовалась его повесть «Неотправленное письмо», по которой был спят одноименный фильм, прошедший по экранам нашей страпы и за рубежом. Другая повесть — «Рассказ в телеграммах» — была инсценирована и долгие годы не сходила со сцены. В серии «Пламенные революционеры» в 1971 году вышла повесть Валерия Осипова о старшем брате В. И. Ленина Александре Ульянове, которая была с интересом встречена читателями и прессой и в 1978 году выпущена вторым изданием.Повесть «Подснежник» — первая в нашей литературе попытка художественного осмысления личности Г.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Увлекательно написанная художественно-документальная повесть о добыче алмазов в ЮАР, англо-бурской войне и об открытии якутских алмазов.Иллюстрирована прекрасными рисунками художника С. Куприянова. Предисловие Ив. Ант. Ефремова.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.